Отпуcти меня – 2
Шрифт:
– Что именно ты не будешь делать? – держу ее взгляд: красивые глаза, лазурные, с пеленой еще не высохших слез.
– Ничего, – мотает головой, глотая воздух, словно ей трудно говорить.
Как бы это странно ни звучало, я успел привыкнуть к Елизавете. Есть в ней что-то очень утонченное и чистое, хорошие гены и настоящая женственность. Но, сука, Марина сломала все мое воспитание. Встаю с места, медленно иду к девочке. Отступает. Хочется сорвать с нее эти дешёвые, бесформенные тряпки, они портят ее безупречную фигуру, моя невеста
– Ну, пожалуйста, – отступает от меня, в страхе распахивая глаза.
– Нет. Не трать силы. Не все так страшно, как тебе может показаться.
Продолжаю идти, смотря, как Елизавета отступает, пока не натыкается на диван и, вскрикивая, падает в него, вжимаясь в спинку.
– Вы чудовище! Не трогайте меня. Я не ваша собственность! – задыхаясь, бьется в истерике, когда я нависаю, над ней.
– Успокойся!
– Вы не имеете права, я пойду в полицию! – словно не слышит меня, кричит, рыдая.
– Елизавета! – повышаю голос. – Приди в себя!
Голова раскалывается. Ненавижу женских истерик. Они меня раздражают. А слез так вообще не выношу.
– Отпустите! Немедленно! – начинает колотить меня в грудь.
– Лиза! – хватаю ее за плечи, встряхиваю. Не реагирует.
– Ненавижу! Я никогда не выйду за вас замуж. Вы бездушное чудовище!
Размахиваюсь и даю ей легкую, но отрезвляющую пощечину. Совсем чуть-чуть, но девочке хватает. Моментально затихает, распахивая глаза. Прикасаюсь костяшками пальцев к месту удара, ласкаю. Нежная кожа моментально краснеет. Ее естественный тонкий запах прерывает запах вокзала и душного автобуса. И это тоже раздражает.
– Мы все обсудим… – посматриваю на наручные часы – уже почти семь утра. – Вечером. Когда ты приедешь в себя. – Щека у нее горит, как и скулы, трогаю лоб. Горячая. Температура высокая. – Добегалась. Заболела, – констатирую я и отступаю.
Набираю Мирона.
– Доктора вызови, – командую я и сбрасываю звонок. – Идём, – подаю ей руку. Естественно, не берет. Сам хватаю ее за запястье и тяну за собой прямиком на второй этаж в ее новую комнату. А могла бы жить в пентхаусе, ходить на работу и беседовать со мной за обедами. Правда не всегда приносит облегчение, иногда она убивает.
Глава 2
Елизавета
Не помню, как уснула. Меня словно отключило от слабости. Накатила такая усталость, что стало все равно. Мне было плевать, как выглядят этот огромный дом и комната, в которую меня определили.
Просыпаюсь от того, что кто-то меня зовет. Мужской незнакомый голос, но приятный, мягкий, словно извиняющийся за беспокойство.
Открываю глаза и вижу сидящего рядом с кроватью мужчину лет пятидесяти, может, больше. Все плывет, голова кружится, в горле словно сухой песок, не могу сглотнуть. Больно. Дышать трудно, и холодно, несмотря на то, что я под одеялом.
– Здравствуйте,
Следую указаниям доктора, прикрывая глаза. Внутри меня, определённо, много тревоги, кажется, она настолько сконцентрирована, что вылилась в болезнь.
– Который час? – спрашиваю я, когда доктор закачивает меня слушать.
– Полдень, – раздается женский голос где-то слева. Поворачиваюсь и вижу жену Романа. Женщина в темно-синем платье, похожем на кимоно, и платке такого же цвета. Улыбается мне, жалость в глазах. Киваю и отворачиваюсь.
– Придется взять у вас кровь на анализ, – сообщает мне доктор. Пусть делают, что хотят. Какой сервис, доктор на дом, анализы в кровати.
У меня берут кровь, делают какой-то укол, обрабатывают чем-то жгучим горло и оставляют в покое. Закрываю глаза, но уснуть не получается. Все кружится даже с закрытыми глазами.
– Что скажете, Алексей Никитич? – тихо интересуется Марина.
– Острый тонзиллит. Ничего страшного. Организм молодой, справится. Препараты я вам сейчас напишу. Постельный режим, обильное питье. Морсы, компоты, чай с медом и лимоном, отвары ромашки и шалфея. После укола температура спадет, девушка уснет. Будут ухудшения – звоните, я навещу вас послезавтра.
Тонзиллит, а попросту ангина, мне знакома, я с детства ей болею каждый год – любое переохлаждение или нервы дают о себе знать.
– Спасибо, – благодарит Марина, и они удаляются.
Я опять засыпаю. Мне даже нравится мое состояние, оно заглушило тревогу и все мысли в голове. Сон спасает. Я совершенно точно уйду из этого дома, когда хватит сил встать с кровати. Никто не имеет права меня здесь держать…
– Лиза, Лиза! – меня вновь кто-то будит, поглаживая по плечу. А я не хочу просыпаться.
Оставьте меня в покое!
Мне и так хорошо.
– Елизавета! – уже громче, и я понимаю, что это Марина.
Открываю глаза, она сидит рядом со мной и снова мягко улыбается.
– Я понимаю, что ты сейчас меня ненавидишь, но нужно выпить лекарства и чай.
– Я не хочу, – отворачиваюсь от нее и вновь закрываю глаза.
– Лиза, ну что ты как ребенок? Кому ты делаешь хуже? Только себе, – сама задает вопрос, сама же на него отвечает. – Хочешь проваляться в кровати с осложнениями или в больницу загреметь? Поверь мне, здоровье самое ценное, что есть у человека.