Отпуск - дело добровольное
Шрифт:
— Папочка! — набросились на него девочки, поочерёдно целуя в щёку. — Ты волшебник!
— Для вас и луну с неба, и звезду со дна моря, — растрогался отец.
— А как же я? — напомнила о себе Валя.
Мужчина наклонился к ней и прошептал на ухо:
— А без тебя не будет ни луны, ни неба, ни звёзд, ни моря…
— Да ты поэт, — игриво толкнула его жена.
— Здравствуйте. Вы готовы сделать заказ? — прервал их девичий голос.
— Нам ведро креветок, — выдал Дима.
— Ведро? — удивилась девушка, которая принимала заказ. — Простите, но вёдрами креветки мы не продаём.
— Коробку? — предположил мужчина.
— Коробками тоже не продаём, — извинилась девушка.
— Ой, папочка, — вздохнула Ирина. Она опустила стекло на своей дверце и сделала заказ, назвав количество креветок.
— Кто ж знал, — пожал плечами Дима, — что их поштучно продают. Зато у меня прекрасно получается расплачиваться за заказы.
— Ты в этом лучший, — поддразнила его жена.
— Надеюсь, что не только в этом, — подмигнул он ей, пока девочки возбуждённо шутили о море и жареных креветках.
— Надо освежить в памяти, — парировала Валя.
— Сегодня… Нет, — нахмурился Дима. — Завтра. А лучше после завтра…
— А ещё лучше послепослезавтра, — показала ему язык супруга.
— Ваш заказ, — прервала их девушка из кафе, протягивая бумажный пакет с жареными креветками.
Дима забрал заказ и машина выехала на проезжую полосу.
В салоне снова воцарилась усыпляющая тишина, перемежающаяся милым чавканьем и причмокиванием.
В желудке от горячей еды стало тепло. Эта ленивая теплота зазывала закрыть глаза, хоть ненадолго, и вздремнуть. Валя, Ира и Оля начали клевать носом. Дима не сдерживаясь зевал.
Хорошо, что от кафе до дома было недалеко и мужчине удалось справиться с усталостью, хотя последние несколько минут он вёл машину на одном упрямстве.
Припарковав автомобиль у подъезда своего дома, Дима с облегчением выдохнул:
— Дома, — и улыбаясь посмотрел на тёмные окна своей квартиры.
Но никто его не услышал: Валя, Оля и Ира мирно спали.
Мужчина сладко зевнул, удивляясь, что не разорвал от усердия рот, приоткрыл окна, впуская в салон тёплый летний воздух, выключил двигатель машины, чуть опустил назад спинку своего сиденья и сиденья супруги, чтобы как и его девочки забыться глубоким сном.
"Почти дома", — была последняя связная мысль, прежде, чем Морфей утащил его в свой мир грёз.
Часть 77. Отдых от отдыха
Два долгих дня потребовалось Диме, Вале, Оля и Ире, чтобы как-то разобрать и рассортировать то, что находилось в багажнике машины.
Потом был ужин с родителями жены и бесконечно долгий вечер.
Зинаида Ивановна охала и ахала, а иногда и бледнела, слушая внучек, которые наперебой делились впечатлениями от поездки. Пётр Сергеевич рассматривал снимки, короткие видео и задумчиво улыбался, вспоминая, как много, очень много лет назад, они с супругой ездили на море, жили в палатке и были счастливы, тогда его Зиночку не страшило отсутствие бассейна, мягкой кровати или вкусной еды, тогда им было достаточно друг друга. Сейчас Зиночка хотела в Турцию, Египет, на Кипр, вот только даже наличие бассейна в отеле, первоклассного обслуживания, вкусной еды и мягкой кровати, не делало её счастливой. А раз была несчастна жена, то и он был несчастен.
"Надеюсь, — промелькнула у него мысль в голове, — что дочери и зятю удастся сохранить теплоту в отношениях, несмотря на возраст и финансовое положение. Любовь… В сердце должна быть любовь. Взаимная. Бескорыстная".
Ещё один день был потрачен на ничегонеделание. Дима отсыпался. Валя трещала с подружками по телефону. Ира и Оля что-то монтировали, чтобы пополнить свои каналы и блоги в сети новыми выпусками об отдыхе на море.
И наконец настал день "икс".
День отдыха от отдыха, когда они всей семьёй выбрались на дачу.
День выдался солнечным.
Дима, лёжа в гамаке и блаженно улыбаясь, любовался ягодицами супруги, которая в бикини, стоя спиной к нему, мотыгой пушила землю вокруг только-только завязавшихся кочанов капусты.
«Красота! — подумал он, когда полоска плавок Вали всё-таки исчезла между двумя половинками её упругих ягодиц. Перед глазами моментально пронеслись картинки ночного марафона с супругой, в котором она соблазнительно выгибалась и наклонялась… Дочери, после возвращения домой, на удивление быстро и крепко засыпали, соскучившись по любимым кроваткам, в то время, как их родителям было не до сна. Взрослые тоже соскучились по своей кроватке. Они, как говорится, дорвались до «сладкого» и переживали очередной медовый месяц. — Ух! Оказывается, воздержание может быть полезным», — в шортах мужчины стало тесно от нахлынувшего возбуждения.
Ира и Оля бултыхались в бассейне, хохоча и подтрунивая друг над другом. Золотисто-коричневый загар делал их похожими на золотых рыбок. Их глаза словно яркие звёзды горели весельем, счастьем и озорством.
В двух метрах от гамака находился небольшой прудик, который пару минут назад Дима закончил обкладывать камнями, привезёнными с моря. Оставшиеся «сувениры» были уложены вокруг лавочки, что стояла около прудика. Солнечные лучи весело отражались бликами от поверхности прудика, которые кругами расходились, когда ярко-оранжевые рыбки всплывали, чтобы глотнуть воздуха, а потом снова уйти на дно или спрятаться под разлапистыми листьями водяных лилий.
— Папа! Папа! — закричала Ира. — А когда будет шашлык?
— Скоро, — потянулся мужчина, вставая с гамака, ловя на себе прищуренный, оценивающий взгляд жены.
— Ура! — плюхнулась в воду девочка.
— Да! — воскликнула Оля.
Валя оставила мотыгу у яблони и подошла к Диме.
— Люблю тебя, — игриво произнёс мужчина, легко целуя её в губы.
— Люблю, — прошептала она.
Женщина легла в гамак.
— Ммм, — пробежал взглядом по её телу муж.
— Иди, иди, — махнула ему она. — Жарь мясо. Фантазии будем воплощать, когда дети уснут.
— А может быть их к твоей маме завезём? Должна же она получить самое полное представление о море и горах. Да и не все фотографии с отдыха девочки успели ей показать.
— Отличная идея, — улыбнулась Валя, мысленно проводя руками по плечам супруга.
«Отдых пошёл ему на пользу, — рассуждала она. — Тело подтянулось. Плечи стали шире…»
Дима направился в дальний угол участка, где находился мангал.
«Жизнь прекрасна, — улыбка не сходила с его лица. — Особенно, когда рядом с тобой те, кого любишь ты. И вдвойне прекраснее, когда эта любовь взаимна, — он обернулся на своих принцесс. — Вот оно счастье…»