Отпуск на Арканосе
Шрифт:
— А почему бы и нет? — возразил Гветелин.
— Согласен. А зачем?
— Твой любимый вопрос! — засмеялся эльф. — Если вспомнишь, когда ты задал его народам Миррена в первый раз, прекратилась чуть не трехтысячелетняя война. Мы в первый раз задумались, зачем воюем.
— А сейчас я стал вспоминать свою жизнь. Сначала это мне навеяли эти теплые волны и солнечный день. Я вспомнил юность, когда я еще жил на Арканосе и ездил с родителями и братом на побережье. Потом вспомнил, как попал в Миррен, как сражался с гидрами, с песчаным червем,
— До тебя только сейчас дошло? — весело удивился эльф.
— Более того, — продолжил Ланс, — мало того, что я суетился сам, я поставил с ног на голову добрую половину Миррена. И теперь размеренная жизнь считается нонсенсом.
— Ты слишком скромен, Ланс. С той поры, как Миррен стал единым королевством, о размеренной жизни никто и не слыхивал. Равно, как и о войнах. Правда, это бы я отнес к твоим достижениям.
— Ладно, но зачем?..
— Что зачем? О, магия, Ланс! Я понял.
Ланс, слегка оживившийся во время беседы с другом, заинтересованно посмотрел на Гветелина.
— Я понял, чем отличается человек от эльфа. Сам знаешь, внешне нас различить довольно сложно. Мы даже можем иметь плодовитое потомство, что возможно только для очень близких видов. Но эльфам, Ланс, ты не поверишь, никогда не приходят в голову подобные вопросы. Так же, как и остальным народам Миррена. Однажды, когда ты силком поместил этот вопрос в наше сознание, мы мало того, что задумались, мы перестроили все свое поведение. Кстати, когда ты начинаешь думать о смысле своей жизни, менять жизнь приходится снова нам. Спрашивается, где же тут логика?
Ланс, наконец, встряхнулся и развеселился.
— Ты слишком многого хочешь от жизни, дорогой друг. Все сразу не бывает. Или король, или логика.
— Предпочитаю короля. С логикой мы воевали, за королем всенародно ухаживаем. Семья у нашего короля маленькая, поэтому особых хлопот нам это не доставляет.
Ланс засмеялся и встал.
— Пойдем купаться, Лин. А потом поговорим, зачем мы собственно хотим лететь на ту звезду.
— Э, нет, Ланс. К чему разговоры? Мы или летим, или не летим. Причина одна. Летим мы потому, что хотим, не летим, потому, что не хотим. Если ты голосуешь против, мы остаемся.
— Я думал, мы примем решение большинством голосов.
— Безусловно. Но твой голос в совете всегда решающий. Даже когда все остальные против.
— Когда такое было?! — возмутился Ланселот.
— Да на малых регентских советах — сколько угодно. А потом мы, как законопослушные подданные, проводим твое решение в жизнь на больших собраниях и в министерствах.
Ланс возмущенно пожал плечами и шагнул к морю.
— Вероятно, все так и есть, — обернулся маг. — Вот только поддерживаете вы меня только потому, что согласны со мной, даже если не хотите признаться в том даже сами себе.
— Вот-вот, мой король. Именно поэтому я и говорю, что твое решение, как всегда, выразит общее мнение.
Ланс засмеялся и окунулся в теплую воду. Гветелин с полминуты смотрел, как он плывет, потом встряхнул головой и поплыл вдогонку.
Примерно через час довольный и спокойный Ланс вылез из моря и сел на песок, прислонившись к огромному, серо-зеленому дракону.
— Бони, как ты думаешь, есть ли в этой жизни хоть какой-то смысл? Кроме продления самой жизни?
Требониан с любовью посмотрел на Ланса. Так люди и другие подобные им существа смотрят на своих новорожденных детенышей, или же на любимых домашних животных.
— По-моему вам все-таки нужно посетить историческую родину, — отозвался дракон.
— А смысл?
— Увидишь на месте.
— У людей идиосинкразия к безделью, — вмешался Гветелин, усаживаясь рядышком на песок. — Дайте мне волю, и я с места не сдвинусь все три года отпуска! Нет, буду ходить купаться, обедать и все в том же духе. Но чтоб тосковать по деятельности! Нет, этого вы от меня никогда не дождетесь! Но что самое интересное, расплачиваются за это чисто человеческое качество нашего короля совершенно нечеловеческие народы Миррена.
— Вот я и думаю, Бони, — улыбнулся Ланс, — может, я зря все это затеял?
— Думаю, если ты так уж тяготишься собственным существованием, Требониан вполне может съесть тебя на закуску. Ты же еще не обедал, Бони?
Требониан фыркнул и засмеялся.
— Отравить меня хочешь? Нет уж, кушайте сами! Какого короля раздобыли, с таким и живите. Я-то здесь причем?
Ланселот встал, поцеловал дракона в нос и сел на его переднюю лапу. Требониан с готовностью придвинул ему вторую и Ланс с комфортом лег.
— Вот в этом весь Ланс, — хмыкнул эльф и отошел в сторонку. Уже отойдя, он услышал негромкий голос дракона.
— Не поддавайся депрессии, Ланс. И вот что, не сиди ты на одном месте! Когда сиднем сидишь — мысли всякие нехорошие в голову заползают. А когда работаешь, бегаешь, ходишь туда сюда или ездишь, то мысли эти противные за тобой просто не успевают!..
Эльф отошел за пределы слышимости и не узнал, чем закончился диалог старых друзей, но выводы для себя сделал.
— Мда, а ведь ехать и вправду надо! А единственная цель, которая способна заинтересовать наших — это историческая родина. Пойду-ка я поговорю с друзьями...
Действительно, было с чего затосковать. Мирренцы отдыхали на острове у Малыша уже почти две недели. До этого они еще три недели отлаживали двигатель подводной лодки на Сувантоле. Но там, на Сувантоле, еще полбеды. Князь Нийрикки не давал соскучиться ни себе, ни другим. Но вот беда — Ланс в двигателях не понимал и даже не хотел чего-нибудь понимать, а деловые вопросы с князем он успел обсудить за какие-то пару часов. Князь всегда летом работал быстро, а у Ланса за триста пятьдесят лет накопился огромный опыт решения аналогичных проблем.