Отпуск на всю жизнь
Шрифт:
– А какой цвет! – восхищается напарник, глядя через бутылку на окно, – Божественно. Приходи к нам чаще, девочка!
– Нет уж! – в ужасе прикрываю руками голову, – Лучше вы к нам!
Сопровождаемая жизнерадостным смехом, убегаю.
В школу я опять не пошла. Что-то непонятное в организме происходит. Обращаюсь к Дане, та фыркает. Впервые чувствую в её поведении нотки превосходства. Она что-то знает, чего не знаю я. А откуда я могла знать про эти особенности женского организма? Нет, теоретически, со стороны, я об этом слышала,
Допускаю Дану до управления и внимательно наблюдаю за её манипуляциями в ванной комнате. Хм-м… будем знать.
– (Это у тебя ПМС было. Поэтому настроение упало и температура поднялась), – объясняет девочка. Фыркнув, рассказала, что значит ПМС.
– (Так ты уже родить можешь, что ли?)
– (Да. А теперь и ты, хи-хи-хи), – первый раз она мне хихикает, зараза!
– (Не дождёшься!).
Тот же день, школа. Время 15:30, учительская. Педсовет.
В заполненное до отказа помещение влетает физкультурник. Если кто-то не имел представления, что означает фраза «рот до ушей», этот пробел в знаниях в настоящий момент был ликвидирован.
– Простите за опоздание, – в сторону завуча, – потрясающая новость, друзья! Точные сведения из личных агентурных источников. Оказывается, Молчанова в драке так отделала Грибачёву, что та лежит в больнице с многочисленными переломами.
Педагогическое, до того чинное и официозное, собрание оживилось, заволновалось и зашумело.
– Действительно, интересная новость, – стараясь удержать лицо, хладнокровно комментирует завуч.
– Она ей чан расколотила, в черепе трещина, – выплёскивает ушат восторга на коллег физкультурник, – ребро сломала и ещё руку раздробила просто в хлам!
– Валерий Васильевич, что за выражения?! – возмущается завуч.
– Да, что-то в этом мире происходит, – философски замечает учитель рисования, – Отличница и хрупкая красавица вбивает в землю двоечницу и записную хулиганку с чугунными кулаками.
С трудом завуч восстанавливает порядок.
– Коллеги, напоминаю и особо для опоздавших, – строгий взгляд в сторону физкультурника, – По выпускным классам предварительные консультации классных руководителей и профильных педагогов прошли. По всем спорным случаям по выставлению четвертных оценок принято решение ориентироваться на результаты итоговых контрольных. И раз речь зашла о Молчановой, то, как раз по ней больше всего сомнений. Ангелина Петровна, начните вы.
Англичанка встаёт.
– Дело вот в чём, коллеги. Молчанова так резко, неожиданно и, надо сказать, успешно взялась за учёбу, что поставила нас в сложное положение. По формальным нормам ни по одному предмету у неё не может быть выше четвёрки. Слишком много она нахватала двоек в начале четверти.
– Именно, – негромко говорит Татьяна Сергеевна.
– По формальным именно так. Но по фактическим знаниям она по многим предметам отличница. Без всяких сомнений. Я скажу по своему предмету. Очень двусмысленная ситуация. К примеру, есть у неё двойки и тройки по темам, которые она сейчас знает назубок, на отлично. И как тут быть? Получается, что ранее выставленные двойки потеряли свою актуальность. А с другой стороны, что написано в журнале пером, не вырубишь топором.
– Что вы предлагаете, Ангелина Петровна? – закругляет её выступление завуч.
– А вот что! Пусть педсовет официально вынесет рекомендацию всем профильным педагогам при выведении четвертной отметки Молчановой, а может и другим ученикам, ориентироваться в первую очередь на уровень фактических знаний. И считать формальные основания в виде поставленных ранее оценок второстепенными.
– Я – против, – мрачно возражает Татьяна Сергеевна.
– Вы не можете быть против, – осаживает завуч, – Во-первых, на голосование ещё не поставлено. Во-вторых, это всего лишь рекомендация. На суверенитет учителя никто не покушается.
– Именно, – подтверждает англичанка, – Вы, коллеги, получите официальное основание поступить именно так. И если что, можете смело на него сослаться. А также имеете полное право не принимать во внимание, это всего лишь рекомендация.
Англичанка садиться, педагоги слегка шумят, обсуждая предложение. Завуч внимательно прислушивается, ловя настроения коллег. Что-то решив, говорит:
– Коллеги, мне представляется, что это очень разумное предложение. Ставлю на голосование.
Всего три человека из тридцати, включая упрямую русачку, проголосовали против. Остальные – за.
– Светочка, оформляй протокол, – этой командой секретарше педсовет был завершён.
22 марта, воскресенье, 11 часов утра.
Мастерская на неприметной улочке.
– Сожми руку в кулак. Так-так… а теперь выпрями и растопырь пальчики…
Мастер в фартуке и нарукавниках снимает мерки с моих рук. Колоритный старикан, с импозантной лысиной и свисающими по бокам патлами.
Папахен выполняет свои обещания почти, как часы. Мы в гостях у перчаточных дел мастера. Взялся старикан за хитрый заказ. После пояснений вынес вердикт:
– Выглядеть будут странновато, но элегантно. Обещаю, – и сразу взялся за дело.
Через полчаса по случаю закончившихся манипуляций папахен интересуется:
– Как крепко это ударит по нашему кошельку?
– Точно пока не скажу. Слишком необычный заказ. Не меньше трёхсот, а может и до четырёхсот дойти…
– Однако… – удивляется папахен и смотрит на меня: «Ты влетаешь мне в копеечку, доченька».
– Безопасность, пап, – пожимаю плечами, – Если что, у меня полторы сотни есть.
– Откуда?!
– Мамочку в тот раз растрясла. Что?! Должна же она принимать хоть какое-то участие в воспитании дочери!
Последний аргумент влетает в десятку.
– Ладно, держи их при себе. На что ты их тратишь?
– Обычно после школы с подругой в кафе заходим, мороженое едим. По десятке вылетает за раз.
На выходе слегка приобнимает за плечи. Дана в таких случаях пищит от восторга, но сейчас она в ауте.
– Как рука?
– Заживает. Попробую сегодня писать.