Отпуск на всю жизнь
Шрифт:
После паузы, во время которой меня разглядывали через встроенные камеры, – если б Дана о них не знала, могла бы и не заметить, – дверь неохотно отворяется. Эльвира, та самая мачеха. Ну, что сказать? Наяву оцениваю выбор отца Даны: немного выше меня, натуральная блондинка, волосы золотистого оттенка, яркие серые глаза. Да, мужчины на таких клюют в любое время года и суток. Владислав Олегович, так зовут «моего» отца, везунчик и хват. Хотя он и сам мужчина красивый.
– Что-то ты быстро вернулась, – в голосе мачехи не остывшая обида и звон разбившейся надежды на то, что я исчезну с глаз её прекрасных навсегда. Или хотя
– Ну, проходи, – мачеха после заминки, смысл которой угадать нетрудно, пропускает меня внутрь. Теперь моя задача выстроить отношения. Иногда это бывает не проще, чем в одиночку отбиться от банды наёмников. Поехали!
Режим ластящейся кошки в исполнении девочек – мощнейший козырь. Видела такое многократно. На мужчин действует стопроцентно, но и старшие женщины поддаются в большинстве случаев. Быстро разуваюсь, скидываю куртку и бегу за мачехой. Нет, вооружённый нейтралитет мне ни к чему, для хотя бы относительно беззаботной жизни мне нужны надёжные тылы. А именно такое намерение читаю на лице Эльвиры: ты – сама по себе, я – сама по себе, пересекаемся только по крайней необходимости. Глупая. Так в одной семье жить невозможно, долго такую пытку никто не выдержит.
Удаляющуюся в свою комнату женщину слегка придерживаю за широкий рукав нарядного домашнего халата, сбоку выныривает моя мордочка, которую делаю максимально умильной.
– Эльвир, ты сильно обиделась? – на мои слова она слегка отворачивается. Тут же перемещаюсь на другую сторону. Опять заглядываю в глаза.
– Прости, пожалуйста. Ты больше никогда таких слов от меня не услышишь. Никогда-никогда!
Тут главное именно в том, чтобы в глаза заглядывать. Искренность я могу сыграть, тем более Дана безусловно виновата, тут не о чём спорить. Вижу, женщина поддаётся. Это Дана в ней только недостатки искала, а я вижу ясно, что характер у неё мягкий и покладистый. Не хватает последнего победного рывка. Чем бы её взять? О, невольно подсказывает Дана! Наблюдательность не есть её сильная черта, но если женщина в ком-то хочет найти недостатки, она их найдёт. На худой конец придумает, но если она меня подставит… где-то в своём сознании смотрю с угрозой на её недовольное личико за решётчатым окошком.
– Эльвира, ну хочешь, я всегда буду мыть посуду? – по мелькнувшему на лице выражению понимаю, что попадаю в цель. Точно! Сдержанно улыбаюсь Дане, спасибо, девочка. Она подметила, что Эльвира готовить умеет и любит, а вот посуду мыть после трапезы – не очень. Так что моё предложение для неё немалое искушение.
– Всегда? – женщина останавливается и старательно прячет заинтересованность.
– Ну, если я дома, конечно, – хоть какую-то лазейку оставить надо. И не поспоришь. Как я могу что-то делать, если меня дома нет?
– Это если ты придёшь из школы и увидишь грязную тарелку, то мыть её не будешь? – Бинго! Она начинает торговаться! Она ещё не заметила, но вопрос уже решён. Так что теперь можно её слегка осадить.
– Нет, – решительно отвечаю я, – Если только за отдельную мзду…
– Какую? – подозрительно хмурится Эльвира.
– Договоримся! – брызжу на неё оптимизмом. И улыбаюсь так хитро, что она не выдерживает, улыбается в ответ.
Я победила! Сейчас надо закреплять успех, поэтому я от неё не отлипаю. Никаких трудностей! Время обеда, поэтому мачеха ведёт меня на кухню и оделяет тарелкой пахучего борща. Знакомое блюдо, чего я только в прошлой жизни не видела. А моя Дана вообще слюни глотает. Так что обедаем мы с ней с аппетитом.
– Чудный борщ, – хвалю я хозяйку, – Научишь меня готовить?
Эльвира старается не показывать, что тает от моих слов, даже глаза строго сужает.
– Тебе посуду мыть.
– После десерта и чая, обязательно, – соглашаюсь без малейшей запинки.
После обеда Эльвира недоверчиво глядит, как я принимаюсь за работу. Подсказывает, как пользоваться моющими средствами. Хм-м, а ведь ей доставляет немаленькое удовольствие наблюдать, как делается неприятная ей работа.
После обеда направляемся с ней по магазинам, но больше тратим время на рынок.
– В магазинах гнильё тебе вряд ли подсунут, – рассказывает Эльвира, – но качество там всегда среднее. На рынке могут обмануть, зато можно такое найти…
Мы находим свежих карасей. Эльвира задумчиво смотрит на плещущуюся в чане рыбу.
– Владик любит жареных карасей, но как же мне не хочется их чистить…
– Я почищу, – мгновенно предлагаю я, – ты только покажи, как.
Вопрос решается к взаимному удовлетворению, нас и продавца, невысокого обходительного мужчины.
Так что возвращаемся нагруженными и принимаемся за работу. Я принимаюсь, Эльвира руководит. В какой-то момент отвлекаюсь зарядить в лоб Дане, которая прошипела мне совет ещё кое-что «этой стерве» облизать. Затем потираю лоб и продолжаю скоблить бока карасикам. С этим надо что-то делать, хотя эта дура улетает в угол камеры, мне ощущение тычка по лбу тоже неприятно.
«Отец» приходит в момент, когда я по наущению Эльвиры быстро, но аккуратно укладываю карасиков на сковородку.
– Эльвира, не успели! Я говорила тебе, раньше надо было с рынка сваливать!
– Глупышка ты, – хихикает мачеха, – через пять минут перевернёшь, а ещё через пять следующую порцию закидывай. Караси хороши, когда горячи.
О, как! Выходит она идеально время подгадала. Приходит муж, пока переоденется, помоет руки, как раз всё подоспело. С пылу, с жару прямо на тарелку.
– Чем это у вас так вкусно пахнет? – заглядывает откровенно заинтересованный мужчина. Эльвира трётся рядом, оттесняет его вон.
– Иди-иди, приводи себя в порядок, – тут же получает поцелуй в шею и прихват сильной рукой за талию.
– (Ш-ш-ша…), – шипит Дана.
– (В лоб щас закатаю), – холодно предупреждаю я, – (Что тебе не нравится? Радовалась бы за отца, идиотка!)
Кажется, будет у нас ещё серьёзный разговор. Зато минует угроза другой опасной беседы на тему моего хамского поведения.
– Девочки, я гляжу, вы сегодня не ссорились? – расслабленный видом аппетитной, парящей сводящими с ума запахами рыбной горки, спрашивает «отец».
– С какой стати? – делаю удивлённый вид.
– Ну… и раньше вроде причин не было, – папахен (это словечко из лексикона Даны) по виду уже жалеет, что это разговор затеял, но как закруглить, не знает.
– Были, – не соглашаюсь я, – Эльвира показалась мне чересчур красивой. А потом подумала: кому такую, как не тебе.
«Отец» хмыкает и принимается за карасиков, мачеха слегка краснеет. Говоря по существу, это совсем не комплимент. Я успела заметить, какая роскошная у неё фигура. Теперь всё, я могу из неё верёвки вить.