Отпуск с убийцей
Шрифт:
Невский внутренне сжался.
Значит, все видел, голубчик, все заметил. Может, и пьяного только разыгрывает из себя?
— Я искал галстук.
— Привет!
– хохотнул Куплетов.
– С утра пораньше - на банкет?! А меня с собой не хотите взять? У меня есть бабочка! Дамы просто мрут.
Так, подумал с досадой Невский, на галстук не клюнуло. О ноже тогда вообще нет смысла говорить. Но если эдак пойдет и дальше, я уеду отсюда голый! Ничего себе соседушка. Массовик-затейник!..
— А вы?
– спросил он, вызывающе и с неприязнью
— Пардон?
— А вот и не пардон! Вы вчера чем тут занимались? Думаете, я слепой?
— Вчера?
– как бы недоумевая, повторил Куплетов.
– Да я чехол искал! От инструмента. Я чехол всегда засовываю, чтоб не мельтешил. А потом ищу.
Ну ты поговори-поговори, зло подумал Невский. А я-то еще там, в столовой, высмотрел его, решил: интеллигентное лицо, приятный будет собеседник. Господи, с каким давеча восторгом он заглядывался на мой нож! Ведь все же ясно! Мелкий мошенник, уездный аферистик - даже не аферист!.. Пойти с жалобой в дирекцию? Или куда там у них ходят? Впрочем, это я всегда успею. Подождем еще.
— Ну. ладно, хорошо, замнем, - стараясь, чтобы голос его звучал дружелюбно, сказал Невский.
– Это все пустяк. Нам с вами жить здесь да жить.
— Само собой!
– с готовностью подхватил Куплетов.
– Я своих соседей уважаю. Предлагаю дружбу!
– Он протянул руку и, отлепившись от косяка, торжественно вышел на середину комнаты.
– А хотите, будем выступать на пару?
— Это как?
— Да чтоб потешней было. Ну, как Ширвиндт и Державин. Или - Винокур с бригадой. Скажешь глупость, а люди смеются.
– Куплетов неожиданно погрустнел и, подойдя к своей кровати, тяжело опустился на нее.
– Закон эстрады. Вы думаете, отчего у нас такая эстрада глупая? Чтобы зритель себя уважал. Это дело то-онкое!..
— Увы, - вздохнул Невский, притворяя за ним дверь в коридор, затейник из меня никудышный. Не умею по заказу развлекать. Хотя - полезный дар, не спорю, кусок хлеба гарантирует всегда. Да вы бы прогулялись все-таки немного! Голова, небось, гудит?
— Нет, совершенно не гудит, - обиделся Куплетов.
– Я ведь только разик вчера - по случаю. Мне пить нельзя.
— Так всегда говорят, - с иронией заметил Невский.
— Но мне действительно - нельзя! Я не шучу. А вот - себя не берегу. Дурной совсем. Вы знаете, милейший, проигрался в прах!
— А вообще чем в жизни занимаетесь? Ну, чем кормились до сих пор?
— Вообще?
– уныло повторил Куплетов, разваливаясь на кровати.
– А всем понемногу. Был матросом, был токарем, был поваром, был грузчиком, был спекулянтом колбасой, был сутененером - да, представьте, есть такая интересная профессия!
– был электромонтером, санитаром в дурдоме, писал босяцкие стишки в многотиражки, работал гримером, шофером, вахтером, шпрехшталлмейстером, официантом. Богатая, насыщенная биография. Как у писателя Максима Горького, к примеру. Знаете такого? Настоящий народный талант. Не иссякает Русь!.. И не иссякнет - это я вам говорю! И что особо радует и удивляет - ни разу в жизни не сидел!..
Невский невольно хмыкнул.
— А сейчас?
— И сейчас не сижу, - с достоинством парировал Куплетов.
– Лежу вот на кровати - и о чем-то интересном с вами говорю. А может, и не интересном.
— Почему же? Очень любопытно. Но я все-таки хотел бы знать: где нынче служите?
— Я не служу, милейший, это слово мне претит. С душком каким-то. Я тружусь! Всегда и всюду. Рук не покладая. А сейчас в Доме пионеров кружком руковожу. Наши дети любят выжигать, вот я их и учу. Первые робкие шаги в огромное искусство. Да. И там же, по совместительству, уроки бокса даю. Есть очень шустрые ребята. Родители меня уважают, разных знакомств и связей - куча!..
Куплетов разулся и прикрыл ноги краем одеяла.
— Но здесь-то вы зачем за эти свои фокусы взялись?
– не удержался Невский.
— Не могу видеть скучающих людей. У меня и так печенка болит, а как на эти рожи взглянешь - еще хуже. Человек на таком культурном отдыхе звереет, я вам точно говорю. Я почему потешаю? Из жалости. От презрения, если хотите. Не желаю быть таким, как они. Вот вы, к примеру. Шастали вчера весь день с этой девчонкой. В другое время, на службе, стали бы себя так вести? Дали бы себя околпачить?
— Во-первых, никто меня не одурачивал, - сухо произнес Невский.
– Не так-то это просто. А во-вторых, откуда вы все это взяли?
— Да ведь, милейший, видно!
– Куплетов даже привстал на кровати.
– За версту все видно! Что ж, вы полагаете, - кругом одни слепые?
— Вас интересуют сплетни?
– с откровенной неприязнью спросил Невский.
– И вы им доверяете - вы, презирающий всех тех, кто эти сплетни распускает?! Или, может быть, снисходите до того, чтобы подглядывать самолично?
— По мне - вы хоть со всем санаторием переспите.
– Куплетов меланхолично запустил в нос безымянный палец.
– Тоже мне, надомник-первооткрыватель!.. Несть вам эдаким числа. Да я о вас забочусь! Подцепить кого-нибудь недолго: не пустыня, слава богу, - санаторий!.. Для того и существует.
— Что ж, весьма признателен.
— А, ерунда! Мне на эту Лидку - наплевать. Смазливая, хохочет. Доиграется. Вас жалко! Вы же - только приехали, ничего не знаете. А у нее жених!
Невский остолбенел.
— Извините, но. вы говорите чушь!
– произнес он зло.
– Эта женщина замужем.
Куплетов лениво повернулся на левый бок и, подперев ладонью небритую щеку, блаженно-укоризненно уставился на Невского.
— Естественно, - прокурлыкал он, тихонько ухмыляясь, словно нарочно подзадоривая своего соседа.
– Там все - шито-крыто... Она, небось, три часа распиналась о разных прелестях семейного уюта. Это она здорово умеет. Романтику развела. А вы уши и развесили. Замужем!
– презрительно фыркнул он.
– Еще бы! А у нее - любовник, почитай, четвертый год. По-интеллигентному - жених.