Отпуск с убийцей
Шрифт:
Невский было сделал выразительный непроизвольный жест рукой, но Лидочка его упредила, догадавшись, какой последует вопрос.
— Детей у нас нет. Я не хотела. И теперь не хочу. От него - не хочу.
— Вам, разумеется, решать, - со вздохом согласился Невский.
– Дети требуют любви и ласки. Отчего же не разведетесь? Нынче это просто.
— Просто. Он любит меня. Очень любит. А я, наверное, уже привыкла. Да, скорей всего. И потом.
Она умолкла, отчужденно глядя в воду.
— Ну?!
– подбодрил
— Не знаю, - развела она руками.
– Я. не могу вам объяснить. Не обижайтесь.
— Ради бога! О чем вы говорите?!
– Невский с прежней силой налег на весла.
– Это вы извините меня. А. кем работает ваш муж?
— Директором завода. Разумеется, в Москве у вас заводы не такие. Но для нашего города.
— Ваш муж - заметная величина, - докончил Невский.
– Всеми уважаемый человек.
— Возможно, - согласилась Лидочка.
– Но и недругов у него хватает. И на заводе, и в городе. Городок-то у нас небольшой - все как на ладони.
— Помилуйте, у кого на этом свете не бывает врагов?!
– деланно рассмеялся Невский.
– Даже у покойников находятся завистники. Это вполне естественно. У меня тоже недругов - ой-ой!
— Правда? А вы кто?
– полюбопытствовала Лидочка.
— Историк. Преподаю в университете, - равнодушно соврал Невский.
Конечно, она может и проверить, это, в сущности, несложно, ну да ладно. Будет сюрприз.
А ведь могла бы и узнать в лицо, с оттенком уязвленности подумал Невский. Телевизор-то, поди-ка, смотрит!.. Впрочем, не исключено, такие передачи ей неинтересны. Да к тому же сложные программы запускают только днем, по будням, когда люди на работе
Он не любил распространяться о своей профессии, поскольку на собственном опыте давно уж уяснил: едва отдыхающим становится известна правда - хоть караул кричи, отбою нет от разных дурацких вопросов и настырных требований рассказать что-нибудь диковинное и в особенности скабрезно-занимательное из его журналистско-телевизионной практики.
Почему-то на отдыхе, когда нечего делать, всех непременно начинают интересовать подробности из жизни "сливок общества". И непременно - в рамках слухов и дешевых сплетен, каковые постоянно бродят по стране.
Ну, а лишь только выясняется, что он и за границей был, и не простым туристом. Всё! Он - пуп земли, он - центр компании, и отдых для него закончен.
Роль добровольного массовика-затейника его всегда пугала.
Случалось, правда, обращались к нему с искренними просьбами: то разрешить какую-то житейскую проблему, то приструнить кого-то из начальства - мол, когда вопрос звучит по телевидению, просто так от дела отмахнуться невозможно. Он и впрямь порою помогал, но в основном - по мелочам. Действительные беды и заботы жителей страны не доходили до эфира их отсеивали сразу и наверняка.
Лидочка с уважением посмотрела на Невского.
— А расскажите что-нибудь еще, - невинно потребовала она.
– Но только не анекдоты. А то - все обо мне да обо мне. Ну, что хотите!
— У меня сегодня галстук украли, - с готовностью поведал он.
— Где?
– испугалась Лидочка.
— Здесь, в номере. Возвращаюсь с завтрака, а галстука - и нет.
— Не может быть! У нас еще сроду такого не случалось. И, подумаешь, ценность какая - галстук!.. Может, сами сунули куда-то?
— А куда? У меня нет привычки разбрасывать вещи. Я весь номер обыскал, все в гардеробе перерыл. А галстук, кстати, редкий... Ярко-синий такой, с золотым драконом. Уже сто лет не в моде, а - люблю... Впрочем, вы видали его на мне, когда мы ехали со станции!
— Да-да, я, кажется, припоминаю.
– Лидочка наморщила лоб, точно и в самом деле усиленно вспоминала.
– Синий, с золотым драконом. Очень красивый.
— Вот-вот, - подтвердил Невский.
— На вас еще отдыхающие все время посматривали.
— Еще бы, каланча какая - дядька метр девяносто семь!
– невольно хмыкнул Невский.
— Да не только это, не только рост.
– смутилась Лидочка.
– Вы вообще весь из себя. такой видный, элегантный, не похожий на других.
— Благодарю добрейшую сеньору!
– церемонно поклонился Невский, чуть не опрокинув лодку.
– Рыцарь подан, он к вашим услугам. Когда заказывать турнир?
— О!..
– засмеялась Лидочка знакомым волнующим смехом, словно ей в эти мгновения вдруг сделалось безумно хорошо.
– Но ведь это ужасно!
– заявила она.
— Простите, что?
– не понял Невский.
— Ваш галстук. Даже не он - вся эта история! Просто кошмар. Если вы, конечно, не придумали нарочно, вот сейчас, чтоб напугать меня. Ума не приложу.
— Я тоже.
— И не представляю, как помочь вам. Нет, вы точно не придумали?
— Будет вам, - добродушно хмыкнул Невский.
– Чего ради мне пугать вас? К сожалению, все правда. Найдется где-нибудь! Не сосед же его взял.
— Ну, этот честный, - убежденно подтвердила Лидочка.
– Я точно знаю. Этот - никогда не тронет.
Так, болтая о том о сем, а все больше - о разной ерунде, они продолжали кататься, не удаляясь, впрочем, слишком сильно от причала.
Тут Лидочка - как будто между прочим - сообщила, что ей безумно хочется быть богатой. Не на зарплату мужа, в общем-то немаленькую, а совсем богатой.
— Ну так - дерзайте! Кто же вам мешает?
– насмешливо спросил Невский.
Подобные разговоры его всегда смешили.
Потому что сам он зарабатывал - кучу, однако вечно не хватало: тратился он упоенно, с неприличной, лютой быстротой. И если бы хоть треть откладывал про черный день. О, что бы было, сколько бы уже сумел собрать!..