Отпуск строгого режима
Шрифт:
— Разберемся, — пообещал капитан. — В машину его веди, сержант.
Валет не стал сопротивляться. Сержант вел его, придерживая за локоть.
— А мне что теперь делать? — недоумевал мудила.
— Товар выгружайте, — подсказала кассирша.
— У меня гости сегодня.
— Ваши проблемы.
2
В опорняке, куда доставили Валета, было немноголюдно. Сам задержанный, капитан, сержант и молодая особа с несколько испитым лицом. Девица мыла затоптанный пол — полюбовно отрабатывала за административное нарушение. Капитан занимался бумагами, сержант откровенно скучал, сидя у выхода.
Формальности были выполнены, ничего у Валета не нашли. Не дал результатов и просмотр видеозаписи с камеры наблюдения в гипермаркете. Там было только видно, как карманник прижался к мудиле, когда пытался пробраться без очереди к кассе. Сержант с капитаном единодушно пришли к мнению, что Валет работает «на прополь», то есть, украв, тут же передает украденное напарнику, чтобы не спалиться при обыске. Но этого момента камера не зафиксировала. Однако Валета пока не отпускали, откровенно мариновали.
— Что, справляла физиологические надобности в общественном месте? — участливо поинтересовался у девицы с мокрой тряпкой Валет.
— А куда было идти? Сортиров-то в городе раз-два и обчелся. Да и те платные, — охотно поддержала разговор проштрафившаяся. — Ну, присела я в подворотне. Тут и подкрались. Знают где ловить. Пиво-то на каждом углу продают а поссать человеку и негде. Это они так специально делают.
— Ты бы, Катька, хоть в кусты отошла, — миролюбиво подсказал решение туалетной проблемы сержант. — А то сразу у входа заголилась и присела на виду. Мы же тоже живые люди. Думаешь, для патрульных специальные туалеты по городу ставят? Нам тоже отлить негде. Мучаемся.
— Вам, мужикам, в этом смысле легче, — парировала Катька и доверительно шепнула Валету: — Я им экспресс-интим предлагала, чтоб отпустили, — ни в какую, будто я заразная. Дали тряпку — мой пол. Так бы пять минут позора — и свободна, а теперь до вечера тут корячиться придется. А сегодня у Михалыча пенсия, налить обещал.
— У меня тоже на вечер красивые планы были, — сказал Валет.
— Нелюди.
— Ты там, пьянчужка сцикливая, не очень-то, — прикрикнул сержант. — Протокол-то мы с Петровичем еще не порвали. За оскорбление при исполнении знаешь сколько получить можно?
— Да мою я, мою ваш долбаный пол, — Катька плюхнула тряпку в ведро, грязная вода брызнула на юбку. — Обвафлялась я тут из-за вас. Швабру и перчатки латексные купить не могут. У тебя жена тоже так полы моет, голыми руками?
Катька негромко выматерилась, решительно подняла подол юбки и засунула его за пояс. Согнувшись, она елозила по полу мокрой тряпкой и светила не слишком свежим бельем.
Капитан отодвинул от себя клавиатуру компьютера.
— Так, Валет, — прищурился он. — Раздевайся.
— Зачем?
— А может, ты в трусы лопатник засунул? — хохотнул капитан.
— Что, при ней раздеваться? — покосился на Катьку Валет.
— Думаешь, она до этого мужика голого не видела? — пожал плечами капитан.
Валет стал неторопливо расстегивать рубашку. Катька забыла о тряпке, стояла, склонив к плечу голову, пялилась:
— Хоть какое-то развлечение, — сказала она.
Карманник аккуратно сложил одежду на стул, выпрямился.
— Ничего такой, аккуратный, не то что наши забулдоны у пивнухи, — проговорила Катька.
— За мужской стриптиз в ночных клубах дамы, между прочим, немалые деньги платят, — заметил Валет.
— У нас тут не ночной клуб. — Капитан поднялся из-за стола, обошел карманника.
— Как видите, гражданин начальник, чист я. Даже гражданка уборщица этот факт подтверждает. Могу одеваться?
— Присел, — приказал капитан.
— Легко.
— Ягодицы руками раздвинул.
— И это можно.
Капитан несильно пнул ногой в спину сидящего на корточках карманника. Валет не сумел выставить руки, упал лицом на влажный после мытья пол. Не успел он подняться, как полицейский опрокинул на него ведро с грязной водой, после чего хрипло произнес:
— Извини, не хотел, просто оступился, вот и перевернулось, бывает. Свободен, можешь одеваться.
Валет поднялся, старался выглядеть достойно.
— Не здесь одеваться. На улицу пошел. Сержант!
Наверное, процедура была отработана частым повторением. Сержант схватил одежду Валета и выбросил за дверь опорняка.
Карманник выбежал во двор, схватил шмотки и юркнул за угол. Это место если и просматривалось, то лишь из окон девятиэтажки, стоявшей в отдалении. Он вытерся майкой, бросил ее в кусты и стал торопливо надевать брюки. Грязь, которой его облили, хоть он и обтерся, противно ощущалась телом.
— Скоты… сволочи… фашисты… — шептал Валет.
Из-за угла неторопливо вышел капитан с сигаретой в зубах, щелкнул зажигалкой, пыхнул дымом.
— И это благодарность за то, что тебя отпустили? — сказал и глубоко затянулся.
— Нет у тебя на меня ничего, и не будет, гражданин начальник, — зло ответил Валет.
— Достал ты меня, третий раз за месяц берем. И каждый раз пустой оказываешься. Статистику портишь. Даю тебе неделю времени, чтобы из города свалил. Потому как в следующий раз что-нибудь обязательно найдем, не лопатник, так наркотики.
— Подбросите? Так, может, вообще лучше сразу пристрелить, без суда и следствия? — Валет уже застегивал рубашку.
— Я сказал, что найдем. А слово свое я держу. Через неделю в городе увижу — не обижайся. Понял? Я предупредил.
Сказав это, капитан резким, выверенным движением ударил карманника под дых. Валет мгновенно сложился пополам, не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть.
— Ответа не слышу, — словно издалека долетел до него голос капитана.
— Понял… — наконец-то воздух вырвался из гортани.