Отпуск строгого режима
Шрифт:
— «Проходить переучку»! — фыркнула Анжелка. — Вот коза. Я ее знаю, это Галка с нашего района. Галка-курица, а придумала себе имя Афелия. Вечно с собой таскает свои полуголые фотографии и видео.
— Конечно, можете мне дать свое портфолио, — приветливо улыбнулась Элеонора. — Вообще все, кто имеет фотографии на флешках, прошу мне дать их переписать или пошлите свое фото на электронный адрес нашего агентства «Турмалин», он есть в анкете. А вот где и сколько вам предложат подучиться или сразу возьмут на работу, это зависит от вашего профессионализма. С вами будут работать специалисты,
— Вот такой вопрос, — вытянула вверх руку Анжелка. — А если мне, например, не покатит работа? Всякое бывает… Что мне делать? Бросать все и самой добираться домой?
— Это будет прописано в контракте. Вы связываетесь с нами, получаете расчет и под нашим же контролем возвращаетесь на родину. Конечно, если вы сами сорвете контракт с турецким работодателем, то, скажу честно, придется выплатить неустойку, — спокойным голосом объясняла директор агентства. — Мы же с вами все взрослые люди и должны понимать, что нужно нести ответственность за свои слова, особенно за подписанные собственноручно.
По залу прокатился гул.
— Но все сделки можно застраховать, — поспешила успокоить девушек Элеонора. — И вы все получите медицинскую страховку.
— А если я выйду замуж за богатого турецкого дедушку, — выкрикнула круглолицая, розовощекая деваха с выбеленными волосами, — я должна ему потом отрабатывать контракт?
— Это смотря как и чем отрабатывать, — ответила ей острая на язык Анжелка.
Все засмеялись.
— А в Турции нормально выпить можно? — спросила девица лет двадцати восьми, на лице которой уже навечно запечатлелась тень прожитых лет. — Я в смысле — стресс снять, после рабочего дня.
— Стресс можно, конечно, снять, но в определенных местах — в барах, ресторанах. Это не строго мусульманская страна. Но вы же от наших туристов уже об этом знаете.
Зал снова зашумел.
— Ну, прошу по одной, — Элеонора умело сбила волну возмущения, что пошла по собравшейся публике. — Смелее. Агентство «Турмалин» — авторитетная фирма с большим стажем работы на рынке рекрутинговых услуг.
Первой поднялась рыжеволосая, высокая — ноги от шеи — знающая себе цену красотка и свободной походкой продефилировала по сцене. Девушки проходили к трибуне. За ними следили камеры наблюдения, которые были установлены в зале, и изображение идущей транслировалось на экран. Некоторые от этого сперва смущались, но, видя, что другие дефилируют по сцене как заправские модели, отбрасывали свое стеснение и смело шли на разговор-собеседование с Элеонорой.
4
Вечер опустился на город. Фонари спорили с полной луной, выкатившейся над рекой. Ее диск казался огромным и кроваво-красным. Световая дорожка пролегла от одного берега к другому. От воды налетал прохладный ветер. Валет застегнул куртку до самого подбородка — все-таки под ней ничего не было.
Он сбежал по лестнице к набережной. В тихой речной заводи стояла старая баржа, декорированная под весельную галеру. Высокий полотняный тент играл на ветру, по его периметру переливались лампочки незатейливой иллюминации. Вывеска извещала,
Заведение было вполне демократичным по ценам, потому и народа набралось в нем немало. Валет огляделся. Борода сидел за столиком у самых поручней с наветренной стороны. Тут было холодновато, и народ в основном тусовался у противоположного борта плавсредства.
— Заждался? — спросил Валет, усаживаясь напротив Бороды.
— Только одно пиво успел выпить, — кивнул Борода на пустой пластиковый бокал. — У тебя нормально обошлось? Хмурый ты какой-то.
— Главное, что обошлось, — махнул рукой Валет. — Ну что, гуляем?
— Какое там, — Борода положил на стол раскрытый лопатник мудилы и стал доставать из него содержимое. — Две кредитки. Может, на них и до хрена денег, но, думаю, он их сразу же заблокировал.
— Логично, — Валет взял карточки, сломал их пополам и бросил через поручни в реку.
Течение лениво подхватило обломки и потащило вдоль борта.
— Еще абсолютно бесполезные для нас квитанции и бумажки, — Борода высыпал из пригоршни в пепельницу смятые чеки.
Валет щелкнул зажигалкой, язычок пламени лизнул бумаги, разгорались они неохотно, когда до половины сгорели, Валет выбросил их за борт.
— И что мы имеем в сухом остатке? — поинтересовался он.
— Негусто, — Борода поставил на столбик монеты. — Итого железом имеем пятнадцать рублей пятьдесят копеек. Бумагой немного больше, — он выложил банкноты, придавил их, чтобы не сдуло ветром, солонкой. — Сто пятьдесят баксов и три тысячи пятьсот сорок гребаных рублей налом. Вот и все.
Валет глубоко вздохнул, брезгливо взял пустой лопатник двумя пальцами и отправил его за борт.
— Кошелек, кстати, почти новый был, из натуральной кожи, — проводил его взглядом Борода.
— Кошельки, бумажки, кредитки нужно сразу же выбрасывать, чтобы не загреметь, — напомнил напарнику карманник. — Берем только лавешки.
— Разве это лавешки? Так, слезы одни.
— Я и не спорю, — и тут Валета прорвало, он зашептал, подавшись к напарнику: — И ради этого я сегодня корячился? Я, щипач-виртуоз, каких во всей стране единицы. Я мордой в грязный пол уткнувшись лежал! Потом ментам голым задом светил и кровью харкал! Но отмазался от них. А затем чуть пьянчужку не трахнул!
— Ты о чем?
— Ни о чем, так, развлекся сегодня немного. Еще мне менты неделю времени дали, чтобы из города с концами свалил, а то закроют, сказали. А, Борода, давай нажремся сегодня. Тошно мне.
— Нажраться бабок хватит, — согласился Борода. — Дело нужное, если, конечно, на дорогое пойло губу не раскатывать.
— Какое там дорогое?! — закатил глаза к небу Валет.
Борода сгонял к стойке, принес графин с водкой и тарелку с мясной нарезкой, пару кусков хлеба положил на салфетку. Разлили спиртное по пластиковым рюмкам, задумались. Получалось, что и выпить-то не за что.