Отпуск за свой счетЪ
Шрифт:
Ни в коем случае, ничего не говори вслух. Камера – наверняка на «прослушке». Понял?
– «Да» – просигналил Роман.
– Сколько машин, ты видел у гостиницы?
– «Один».
– То есть – только эту?
– «Да».
– Плохо! Сопровождавший тебя человек, сел в машину?
– «Да».
– А что насчет второго? Как думаешь – похож он на обычного ментовского «водилу»? Если не уверен – нажми три раза.
Но слышавший разговор капитана и Азата Луговой, уверенно просигналил «да».
– Что-ж …
Девушка замолчала, и лишь когда Луговой «вопросительно» боднул ее головой, продолжила.
– Нас везут, вовсе не в отделение. Пока что я не уверена точно, но скорее всего, это либо огнарцы, либо хартоки. И то и другое – плохо. Их цель – ты. Меня они подозревают, но пока что не раскрыли. Сейчас – проверяют … Кстати, наше молчание подозрительно. Выдай в мой адрес какую-нибудь «предъяву», а я тебя «отбрею» и обижусь. Давай, Легат, импровизируй!
– Гх-м, гх-м … Ну и поездочка, елы-палы … Между прочим, Юля, тип, что меня «оприходовал», намекнул, что я из-за тебя в это дерьмо вляпался. Это правда?
– Что?! Ах ты, козел подмосковный! Попользовался, значит, а теперь стрелки на меня переводишь? Все, парниша – ты свободен! А если такой умный, все вопросы – через моего адвоката! Уразумел?
– Ну ты и …
Роман замолчал, не желая оскорблять своего шефа даже «понарошку». И тут же в его голове прозвучало:
– Молодец! Но надолго, нас так не хватит. Ладно, минуты три имеем … Короче: сейчас нас везут на секретную базу огнарцев, или хартоков. В любом случае, это где-то «в сельской местности» – городов ни те, ни другие не любят, даже таких провинциальных. Сопровождение они вряд ли привлекли, в их интересах, сделать все «по тихому». Сигнала нашим я подать не смогу, единственный шанс – попытаться освободиться самим. Но это – риск, серьезный риск. Ты согласен?
– «Да».
– Скажу честно – тебе лично, они вреда не причинят. Малость пожурят, что связался не с теми, с кем нужно, и тут же «зачислят в свой штат». А вот мне, кое-что припомнят … В общем – подумай еще раз, Ром Васильевич …
– «Да».
– Что-ж … Сейчас я освобожусь от наручников. Затем – открою твои. Все это время, будем вести разговор. «Солировать» буду я, ты подыгрывай, а затем – когда «потеряю сознание», колоти в перегородку и кричи что-нибудь сообразное обстоятельствам. Главное – оставайся все время рядом с кабиной, чтобы они тебя слышали и без опаски распахнули дверь в «камеру». Понял?
– «Да».
– Ну, с Богом …
Спина и плечи Юли стали изгибаться странными, волнообразными движениями. И одновременно, она начала вести отвлекающий разговор.
– Ладно, Ромка, не дуйся … Что тебе там про меня наплели?
– Ну – что скорее всего, ты работаешь на каких-то столичных мафиози. Типа – подделка «капусты» в особо крупных размерах, а я, стало быть …
Одна из рук Юлии, вдруг выскочила из-за спины, свободная от хватки наручников. Миг – и к ней присоединилась другая. Еще пара секунд – и невероятным образом сжавшаяся кисть, выскользнула из обхватившего ее стального кольца.
– … ну, короче, он и говорит – по всему выходит, «вербанули» вас, Роман Васильевич. Нет, вот ты прикинь, а? У меня, прямо крыша поехала …
Повернувшись спиной, Роман почувствовал, что Юля занялась его «браслетами», орудуя то ли шпилькой, то ли булавкой.
– А ты, конечно же, тут же в отказ – дескать, не виноватая я, деньги злая тетя Юля насильно всучила … Так?
– Ну пойми – глупо же было отпираться! Там же штампик на упаковке! Центральное отделение Йошкар-Олинского банка! А в нем, дескать, все под видеокамерами! Ну, я тогда и говорю …
Наручники щелкнули, и Луговой почувствовал долгожданную свободу. Юля осторожно опустила «приспособления для ущемления прав отдельно взятой личности» на пол, дабы они не наделали лишнего шума, а потом, подумав, взяла в руку и сделала пробное круговое движение. Рядом с Романом рассерженным шмелем прожужжала сталь, и он невольно отшатнулся, поняв, что оказался рядом с опытным и беспощадным бойцом.
«Ты заметил? Машина пошла без остановок. Значит – выбрались за город. Скоро, Ромка, совсем скоро … Ну – давай!»
– В общем, не знаю как тебя, а меня этот тип достал капитально. И что теперь делать – неизвестно …
Взяв в каждую руку по «браслету», Юля на цыпочках прокралась к двери и замерла, сжавшись в комок, словно готовая к броску ядовитая змея.
– Э? Эй, подруга, ты чего? Да ладно так расстраиваться-то, может просто – на понт берут … Эй! Да поднимайся же! Блин, кажись не дышит!
Подскочив к перегородке, Роман начал барабанить в нее ногами, для пущей достоверности держа руки за спиной в том положении, в котором они были скованны.
– Эй вы там! Человеку плохо! Да стойте же, волки позорные!
Уазик резко дернулся, раздался негодующий визг тормозов. В наступившей тишине, отчетливо прозвучал голос водилы.
– Ну ты че там, дубинкой по башке захотел? Счас организуем!
– Да говорю вам – девчонке плохо! Лежит на полу, не шевелится … Вы что – труп в ментовку хотите привезти?
– Ну если наебал, козел вонючий, точно яйца откручу! – громко, но как-то не вполне уверенно, заявил водитель.
А затем, видимо посовещавшись, он и капитан двинулись «на выход». По крайней мере, Роман услышал два замочных щелчка, но привычных громогласных хлопков дверцами не было. Луговой тут же поднял руку, и показал Юле два растопыренных пальца. Та благодарно кивнула.
– Эй! Да откройте же, ну она же точно сознание потеряла – вон, на полу лежит, а у меня руки скованны, я даже пульс пощупать не могу … – продолжал голосить он.
Но тут лязгнул замок «камерной» двери, она резко распахнулась и … И его боевая подруга, рванулась в образовавшейся проем. Коротко прожужжала сталь наручников, а мгновением спустя раздался сочный шлепок и что-то грузно ударилось о землю.
«Один есть!» – с замиранием сердца подумал Роман. «Ой, мама родная, с кем же это я связался?»