Отпусти меня 2
Шрифт:
Толкается во мне. Растягивает, вынуждая хватать ртом воздух и искать опору, держась за край стола. Чувствую, как сильная рука обхватывает мою шею, притягивая к себе, немного сжимая. Начинаю биться от этой грубости и невероятной наполненности. Охватывает паника.
— Тихо, тихо, — понижает тон, опаляя горячими губами мои губы. — Открой глаза, смотри на меня, моя девочка, — его голос впервые ласкает. Шею не отпускает, но я прекращаю паниковать, чувствуя, как медленно он толкается, покачивая бёдрами. Двигается все быстрее и быстрее, глубже, сильнее, вынуждая всхлипывать ему в губы,
Я не знаю, сколько это длится, голова кругом, все плывёт, царапаю его плечи, выгибаюсь, стону. Толчки становятся желанными и необходимыми. Мне кажется, я на грани. На грани чего-то очень острого и грандиозного.
— Кто тебя трахает? — вдруг спрашивает он, толкаясь грубее и быстрее, тоже задыхаясь, покусывая мои губы. — Отвечай!
— Ты!
— Назови мое имя!
Чувствую, как он сам содрогается, как сжимает мою шею сильнее.
— Роман…
Отпускает шею, запускает между нами руку, находит клитор, начиная его массировать, не прекращая двигаться.
И все…
Меня больше нет.
Есть только острое удовольствие, наполняющее тело, и каждый его толчок только усиливает экстаз. Это уже не больно, это дико хорошо.
Роман впивается в мои губы, поглощая мои крики, забирая себе. Сейчас я полностью его, и мне плевать, что будет дальше. Содрогаюсь, комкая его рубашку на плечах, ощущая, как Роман замирает внутри меня, тоже хрипло стонет мне в губы и кончает, изливаясь где-то очень глубоко.
Замираем, кабинет наполняет только общее тяжёлое дыхание. А на меня вновь обрушиваются все эмоции, и хочется плакать. Только сейчас я не понимаю от чего. Какой-то гормональный всплеск. Утыкаюсь носом в его шею, дышу, пытаясь справиться с собой, продолжая содрогаться, глотая его мятный и одновременно терпкий запах секса. Ощущаю, как он перебирает мои волосы, так нежно и аккуратно, как глубоко вдыхает их запах, дышит мной. Хочется громко зарыдать. Но я не буду этого делать. Я справлюсь с собой.
Проходит несколько минут, его пальцы в моих волосах успокаивают, хочется спать, накатывает усталость.
Роман отрывается от меня, медленно выходит под мой всхлип, прячет член, застёгивает ширинку.
— Сиди так, — распоряжается уже таким до боли знакомых холодным тоном и уходит куда-то за дверь за шкафом. Сижу, не двигаясь, слыша шум льющейся воды. Роман возвращается с небольшим белым полотенцем. Прикасается им к внутренней стороне бедра. Теплое, влажное. Стирает остатки своей спермы и моей влаги. Бережно и аккуратно. — Одевайся.
Голос еще холоднее. Словно и не было эмоций и урагана, который снес все мои пределы несколько минут назад. Вновь уходит в комнату за шкафом.
Дышу, быстро моргая, собирая себя воедино. Меня словно наполнили, а потом опустошили.
Сползаю со стола. Несколько секунд стою в растерянности, словно разучилась двигаться. Поправляю бюстгальтер, собираю свои вещи со стула и иду к дивану. Быстро натягиваю на себя одежду. Не хочу больше, чтобы он видел меня обнаженной. Хотя одежда здесь ни при чём, у меня обнажена душа и никак не хочет закрываться. Успеваю одеться и даже привести растрёпанные волосы в порядок. Сажусь на диван и отворачиваюсь к окну.
Снег идет. Первый белый и пушистый снег. Его так много. Кружит. Красиво так. Люблю первый снег. Именно первый. Он вызывает особенный восторг. Завораживает. Первый снег он особенный. Потом будет много снегопадов. Но первого больше не будет.
— Как ты себя чувствуешь?
Вздрагиваю, оттого что не замечаю, как возвращается Роман.
— Все хорошо, — поворачиваюсь, Калинин уже в другой идеально выглаженной рубашке. Ах вот, откуда у него одежда. Свежий гардероб даже на работе, это в его стиле. Он вытирает бумажной салфеткой стол. Пододвигает бумаги и садится в кресло. Вновь надевая маску расчётливого бизнесмена.
Отворачиваюсь к окну, снова рассматривая снег. Хочу на улицу, гулять под этим снегом и ловить снежинки.
— Ты хотела поговорить? Я слушаю, — голосом строгого начальника говорит он.
— Да… — замолкаю, с ужасом понимая, что он в меня кончил и я могу вот прямо сейчас забеременеть. Он даже не думал предохраняться. — Мне нужно в клинику.
— Да, тебя записали на завтра на девять. Водитель отвезет, назовёшь фамилию, тебя примут. Все оплачено.
— Спасибо. Ещё мне нужно восстановиться в институте, курсы английского и йога по вечерам.
— Без проблем. Все будет сделано в ближайшее время, приготовь свои документы.
— Спасибо. Тогда я пойду, — встаю, хватаю сумку, стараясь не смотреть на Романа. — Ужин готовить? Ждать тебя вечером?
Тишина, он долго молчит.
— Ждать, — уверенно произносит, когда я уже нажимаю на ручку двери.
До вечера еще далеко, и я иду гулять под снегом.
ГЛАВА 17
Елизавета
Ужин готовлю с волнением. Сегодня Калинин точно его попробует, и я переживаю. Не знаю, какие вкусы у Романа. Вот такая вот жена… По факту мы ничего друг о друге не знаем. Ни вкусов, ни желаний, ни тем более прошлого. Но, кажется, я смирилась. Звучит как обречённость. Но это не самая плохая судьба, которая мне могла достаться. У моей матери нет долгов, ее здоровье в порядке, я полностью обеспечена, и все двери открыты. А еще у меня серьезный, влиятельный муж и, как оказалось, умопомрачительный секс. Зря я боялась. Это не больно. Хотя больно, но это не имеет значения в погоне за удовольствием.
Пока готовлю, постоянно думаю, почему меня так перекрыло после секса. Ведь было хорошо. Очень хорошо, ноги до сих пор подкашиваются. Да, он был местами груб, несдержан, но мне же понравилось. Как оказалось, в постели демонстрация силы и власти заводит.
Боже…
Права была Верка. Сначала мы боимся секса, а потом огорчаемся, если его нет. Хотя я продолжаю лгать самой себе. Мне было хорошо с ним и, как оказалось, только в сексе я чувствую от Романа близость и иллюзию любви. То, чего мне так не хватает. Как жаль, что все заканчивается… А вне секса мы по-прежнему партнеры и живем по холодному расчету.