Отпустить не смогу
Шрифт:
***
Лилиана
Я ещё издали увидела своих пятерых друзей из поместья, тех самых, о которых в приличном обществе лучше не упоминать. Кевина, сына кузнеца. Вилли и Анну, детей конюха. Еву, дочь поварихи и Оливера, младшего брата лесничего. Они всё были старше меня, кто на год, кто на два. Но это не мешало мне нормально общаться с ними. Баронесса часто повторяла, что у приличной девушки друзья должны быть из одного круга. Но где их взять в поместье? Особенно если здесь мы жили по полгода. А в городе, там другое дело. Там у меня были сплошь друзья в соответствии со статусом.
– Привет. Рад, что ты пришла, – произнёс Вилли. – Присаживайся.
Он подвинулся, уступая мне место между собой и сестрой на бревне.
– Мы тебя ждали, – улыбнулась Анна.
– Гости, – коротко ответила я, не желая и дальше развивать эту тему. Мне с трудом удалось избавиться от внимания младшего Норфолка и Дайсена. Пришлось быстро забежать в свою комнату, переодеться в штаны и длинную рубашку, вязаный жилет и через запасной выход покинуть дом. Возможно, меня и видели, дворовые так точно заметили. Но никто не остановил и не окликнул. Поэтому, спустя десять минут, я уже завернула за рощу, где меня уже ждали.
– А хотите, я расскажу вам страшную историю про оборотней?– Кевин, сын кузнеца, выглядел старше, чем мы. Богатырь, да и только. Он давно помогал отцу. Не знаю в поместье ни одного юношу, который мог бы сравниться с ним в силе.
Мы все тут же посмотрели на Кевина. Похоже, каждый подумал о том же. Что наши гости не совсем люди. И как полагается, захотелось страшилок на ночь.
– А чего рассказывать-то? – Анна поёжилась и придвинулась ко мне. – Слышали, что случилось на прошлой неделе в Фортеле?
– Что? – тут же поинтересовалась Ева. А я промолчала. Потому что знала эту историю про магов, которые якобы угробили корову. Глупость, конечно же. Но говорить об этом друзьям я не стала.
– Там родами умерла прачка! Она была замужем за оборотнем!
– И что? – Я напряглась. Подобные истории мне уже приходилось слышать, и женщин было очень жалко. Но Анну уже было не унять. На худеньком лице девушки отражались сострадательные эмоции. А ещё мне казалось, что она чувствовала себя королевой рассказа.
– Говорят, что у них дети рождаются в звериной шкуре! А так как муж у прачки был медведем, то и разродиться баба не сумела.
Не знаю, что почувствовали остальные, а мы с Анной задрожали. Почувствовав это, Вилли ободряюще взял меня за руку и сжал пальцы. Осторожно, словно боялся их сломать. Я же в этот момент смотрела на костёр и словно видела в пляшущих языках пламени отражение измученной родами женщины. В тот момент, когда пальцы соседа коснулись моих, непроизвольно вскинула глаза. Там, на другой стороне костра сидел Кевин. Наверное, поэтому манёвр Вилли не остался незамеченным. Сын кузнеца насупился и прищурился, уставившись на моего соседа. Я же высвободила свою руку из захвата. И дело вовсе не в Вилли. Просто этот жест показался мне каким-то личным и многозначительным. И у меня уже не раз возникало подозрение, что парни из-за меня ведут негласный спор.
– А я слышал, что оборотни очень часто держат своих жён на поводке. Мой отец так и сказал, что они привязываются друг к другу. И те даже шагнуть свободно не могут, – заявил Оливер. Он, Ева и Кевин сидели напротив меня. Поэтому мне было хорошо видно чуть насмешливое лицо белобрысого паренька.
– Врёшь! – выпалила Ева.
– Вообще-то, герцог свою жену точно не привязывает. Я сама видела. И свободу он ей не ограничивал, – вступилась я за Норфолков. А что? Помимо того случая, когда мы были в замке, я много раз видела эту семью издали. А про то, что они не совсем люди, впервые услышала именно в этой компании. Поэтому сейчас спокойно могла об этом рассуждать. Оборотни встречались и довольно часто. Просто для нас, людей, они были кем-то мифическим и наделённым сверхспособностями. Тем, что нам не дано.
– Так, у неё охраны наверняка больше, чем приехало сейчас гостей. Так что свободой тут и не пахнет, – ухмыльнулся Кевин.
Я промолчала. В этом он оказался прав. Только всё равно охрана знатной особы не повод считать её привязанной. Или я что-то не понимаю? Но моим мыслям не дано было развиться. Потому что в наш разговор свою лепту решил внести Вилли. Он, будто бы привлекая наше внимание, тихонько толкнул локтем меня, а затем произнёс:
– А знаете, что любой из нас способен стать таким же?
Я замерла, недоверчиво посмотрев на сына конюха. Ведь одно дело родиться в подобной семье. А другое стать таким. Глупость какая. Или нет?
– Знаю, – самодовольно отозвался Кевин, переставив свои длинные мускулистые ноги. – Если в полнолуние оборотень укусит человека, то тот обязательно станет зверем!
Мы тут же, не сговариваясь, посмотрели на небо. Полнолунием там и не пахло. Тут же раздался облегчённый вздох Анны. И честно говоря, я сделала то же самое, только более сдержанно. Информация была ошеломляющей. Но как всегда у меня возникло несколько бредовых идей и вопросов, требующих немедленного разъяснения.
– А если в полнолуние тебя укусит медведь и волк. То кем станешь?
Недоумение отразилось на лицах моих собеседников. Похоже, подобного ответа никто не знал.
– Ну ты, Лили скажешь тоже! – улыбнулся мне Кевин. – Как всегда, спросишь, так спросишь! И раз уж тема сегодня такая, то ещё скажу, что у них нюх очень сильный. Как у настоящего зверя.
– Правда, что ли? – Ева обернулась и на всякий случай чуть сдвинулась с бревна навстречу костру.
– Думаешь, я вру? Вот если бы рядом были оборотни, то тебя точно распознали с закрытыми глазами!
– А если бы рядом была…Лили. Они бы нас различили?
Я посмотрела на Кевина, который мне подмигнул. Затем перевела взгляд на Еву. Действительно, наше телосложение чем-то схоже. Единственно, девушка была несколько крупнее меня. Да и волосы у неё другого цвета. Но ведь это другое.
– Без проблем! – поддержал Вилли.
– А как? – даже Анна вступила в разговор. – Неужели тот красивый молодой господин способен различить, кто стоит за дверью, Ева или Лилиана?
Интересный вопрос, ничего не скажу. Только не пойму, отчего дочь конюха назвала Норфолка красавчиком. Или тоже засматривается на него? Я фыркнула. И мою реакцию никто не соотнёс с той, кто на самом деле отметилась в душе. Не ревновала, но что-то было от этого чувства, самую малость.