Отпустить не смогу
Шрифт:
И тут я поняла, что падаю. Это бывает, когда торопишься и не смотришь под ноги. Как в замедленном действии всё происходящее вдруг стало таким значительным и особенно-запоминающимся. И, кажется, я успевала заметить каждую деталь… А уж собственные руки, превращающиеся в лапы, так и вовсе вызвали шок.
Глава 15
Лилиана Дайсен
Моё необычное приземление было не совсем удачным: лапы подвернулись, после чего проехала носом по земле. И пока отфыркивалась и пыталась подняться, никак не могла прийти в себя. Знала же, что оборот возможен, но совершенно не рассчитывала на него именно сегодня. Хотя чего скрывать, я на него не рассчитываю последние два дня, потому что забыла о потере хрустального артефакта.
Лязг клыков и злобное рычание отвлекли от созерцания собственного изменения. Я выскользнула из ставшей неподходящей одежды, немного запуталась в кружевных трусиках, в результате пришлось их сорвать зубами, а следом и болтающееся бюстье. С трудом заставила себя перестать рассматривать какие-то не слишком крупные (по сравнению с Рейном и Волотом, конечно) лапы. И расцветка что-то подкачала. Ни тебе благородного шоколадного оттенка, ни черноты как у тёмной ночи, ни даже завлекательной дымчатой серости как у Норфолка. Белая, с отдельными чёрными шерстинками, непонятно как затесавшимися на мою шкурку.
Поплелась в дом, чтобы найти то, зачем отправилась. Именно поплелась, потому что иначе назвать мою нелепую ходьбу было нельзя. Лапы то и дело мешались, зад уводило в сторону. И всё бы ничего, но ведь там бой и Рейн, он сильно ранен! Стиснув зубы (интересно, какие они у меня, есть ли хоть чуть-чуть грозные клыки?), направилась в дом. Боднула головой дверь, которая и замка-то не имела, и вошла. Ножи у Волота хранились прямо в ящике, который я без труда открыла лапой. Ухватила за рукоять самый большой и потащила к выходу, совершенно не представляя, как отдам его Норфолку. Мой оборотень был сильно ранен и, чтобы подобраться к нему, нужна сноровка. Но промедление порой смерти подобно. А как снова стать человекам, я не понимала.
Я не успела выйти, как пространство снова разрезал тревожный, наполненный болью крик. Мне показалось, что душа и сердце были готовы разорваться от осознания, что Рейну снова досталось от очень опытного и безжалостного монстра. Наверное, поэтому выскочила, слетела со ступеней…и замерла, глядя, как мой оборотень из последних сил перегрызает глотку своему сопернику. А Волот хрипел, и кровь пузырилась, стекая между зубов слабеющего Норфолка. Я сглотнула, пытаясь удержаться от накатывающей тошноты, и нож между зубами мне в этом помог. Несмело двинулась к своему любимому…
Сразу поняла, что Рейн меня заметил. Злоба, боль и ненависть, струившуюся из глаз серого волка, сменило удивление. Однако челюсти Норфолк не разжал. Он контролировал ситуацию. И я, не зная, что ещё предпринять покрутила мордочкой, обращая внимание на нож. Конечно, мне как любой девушке приятно внимание мужчины, даже на поле боя. Только нужно ли это оружие, пусть Норфолк решает сам.
– Ну и семейка, – раздался чей-то ворчливый вздох в стороне.
Я подпрыгнула, выронила своё оружие и только после этого увидела невысокого старичка в соломенной шляпке. Он мял в кулаке седую бороду и покачивая головой, смотрел на нас.
– Продолжайте-продолжайте, – забеспокоился дедок, и сделал шаг назад, вероятно решив, что мы сейчас и за него возьмёмся. Только мне этот мужичок казался каким-то совсем лесным. Вон и травинка со шляпы свесилась, и лист брусничный из кармана торчит... да это же лесовик!
– Узнала, неугомонная, – правильно расценил выражение моих глаз мужичок.
В этот момент Рейн предупреждающе рыкнул, а после спрыгнул с поверженного врага. В какой-то момент его очертания поплыли, и передо мной показался голый милорд собственной персоной. Я засмотрелась, ведь с нашей совместной ночи прошло довольно много событий: ведьма, попадание на остров, знакомство с Волотом. А тут… Только вот убитый монстр, да говорливый лесовик мешали моему восприятию прекрасного. А если кто-то желал поспорить с моим выводом, то я была бы весьма сурова. От Рейна глаз не оторвать, да и рукам было очень приятно, и не только рукам…
Не знаю, что в этот момент почувствовал любимый, но он как-то заводил носом, не отрывая от меня своих глаз... Кажется, он догадался о моих мыслях!
– Хошь природа и наградила тебя немалым хозяйством, а смотреть одно срамота! – заявил лесовик, бессовестно обрывая наши переглядывания. – Тут покойник, а он голым задом и другим фасадом красуется, и молодой девки не стесняется. А ведь она волчонок по виду!
Норфолк усмехнулся, повёл плечом и мягко произнёс что-то, совершенно выходящее за рамки моего понимания:
– Лили, отвернись. А ещё лучше зажми лапками ушки.
Я укоризненно посмотрела на старика. Ну зачем он вмешался! Вздохнула. Эх, дедушка, знал бы, какова она, волчья половинка. Да я не смогу воздухом дышать, если любимого не станет на свете! А когда он рядом, мысли кружат совершенно неправильные… Или так и должно быть? Я послушалась Рейна. Упала на землю, зажмурилась и приложила лапы к ушам, оставив маленькие щёлочки. Зря я так сделала. Ой, зря! Всё-таки иногда стоит послушаться. Хруст, похожий на звук ломаемой ветки показался как-то слишком неприятным, а потом глухой удар… Открыла глаза...
– Врага живым не оставляют, Лили, – серьёзно произнёс мой волк, отступая от соперника. – Теперь уверен, что Волот мёртв.
Я открыла рот, собираясь сказать, что всё понимаю, и сломанная шея монстру идёт куда как больше, чем здоровая. Только вместо слов вырвалось какое-то жалобное скуление. Я осеклась, скосила глаза на собственный длинный нос…
– Дитя как есть, – вздохнул лесовик. – Ну, одевайтесь, да поспешите, пока дерево вас пропускает. Лес он ведь тоже, всё чувствует и устаёт. А гости нынче беспокойные, да и ведьма пошалила изрядно. А там уж ваши почти разобрались со всеми. Эх…
Решила показать себя с серьёзной стороны и направилась к сброшенной мной одежде, хотя рассматривать мертвяка не было желания. Нож прихватила с собой. Подошла, встала около грязно-снежной рубашки Рейна и ткнулась в неё носом, потрогала лапкой… Как же обратно стать человеком?
– Лили, – раздался рядом знакомый голос, от которого мурашки поползли даже под шёрсткой. Села на попу, обернулась. Рейн приближался. Он уже успел надеть свои брюки и, наверное, это правильно. Хотя бесподобную мужскую фигуру трудно скрыть какими-то тряпками.– Вспомни, как ты суёшь руку в рукав, касаешься пальчиками пуговиц. Как обуваешься или завязываешь бант. Прикрой глаза и представь всё это…