Отравленная жизнь
Шрифт:
«Меня он тоже никогда не ревновал, – подумала Лариса, глядя себе под ноги. Ей было ясно, что теперь простуды никак не избежать. – А говорил, что любит. Я-то ему никогда ничего такого не говорила…» Она так задумалась, что не заметила, что Лиза опять остановилась. Она огляделась по сторонам и заговорщически предложила:
– Покурим? Представляете, никогда не курила, а теперь вот начала. Ужас! Стесняюсь перед детьми, только на прогулке себе позволяю.
Лариса протянула ей свои сигареты. Самой курить не хотелось. После вчерашнего ее все
– Денис одевал ее, будто куколку, всюду за собой водил, развлекал. И в театр ходили, даже в Большой, но чаще в ресторан. Конечно, ей это нравилось. Но вы не думайте, что она была какая-то пустая девчонка! Она мечтала о ребенке, о семье…
Знаете, она так радовалась, когда узнала, что беременна! Это было в апреле. А срок у нее был уже месяца полтора, когда она окончательно убедилась.
Лиза рассказала, что она была первая, кто об этом узнал. От Дениса Яна решила беременность скрыть. Она очень боялась, что он ее заставит сделать аборт.
– Хотела дождаться большого срока. Хотя Денис, с его-то знакомствами, нашел бы платного врача и для такого аборта… По это было бы уже сложнее. И потом, Янка надеялась, что он смирится. Все-таки мужчины дураки, им же по сто раз приходится объяснять, что дети нужны. У вас-то с ним дети есть?
– Нет, – сухо ответила Лариса. Она думала, что Лиза поймет, насколько эта тема для нее болезненна, и не будет говорить о детях. Но Лиза пустилась ее жалеть:
– Да что вы? Сколько же вам? На вид не больше тридцати… Тридцать восемь?! Да быть не может!
Еще не поздно. Будь у нас квартира побольше, я бы сама еще с удовольствием родила. Но у меня уже и так трое, и вот дочка как раз собралась рожать. Они живут отдельно, но все равно – я уже бабушка. Мне не о детях надо думать, а о внуках. А вам сам Бог велел!
Лариса с трудом перевела разговор на Яну, и Лиза пустилась по накатанным рельсам. Ей явно доставляло большое удовольствие вспоминать прежние времена. Она рассказала, что Яна поселилась у Дениса в январе семьдесят третьего года. Что сперва она всем говорила, что вышла за Дениса замуж, и соседи думали, что это правда.
– Она кольцо себе купила, – улыбнулась Лиза. – Обручальное. Наивная душа! Все равно бабки узнали, что они не расписаны. В паспортном столе узнали. Им же все надо знать.
– Яна часто ссорилась с Денисом?
– Часто, – подтвердила Лиза. – Она мне столько жаловалась! Он же был такой придирчивый. То она что-то не погладила, то не так суп посолила, то пыль на полках… Ужасно он придирался, я бы ни за какие деньги с таким не могла жить.
– Нет, я не бытовые ссоры имею в виду. Понимаете, были у них такие конфликты, чтобы… Ну он мог ее, скажем, ударить?
Лиза сделала большие глаза и помотала головой:
– Да что вы! Никогда!
– Точно никогда? Может, она просто вам не жаловалась?
– За ней бы не задержалось, она любила душу выворачивать. Если днем меня
Лариса ничего не ответила. Странно, но ей самой не верилось, что Денис мог избить женщину.
Он ударил ее только один раз, но она сама довела мужа до белого каления.
– А когда вы видели Яну в последний раз, она ничего не говорила о том, что нашла себе другого мужчину? Что хочет уйти от Дениса? – спросила она, когда они прошли сквер до конца и повернули обратно.
Лиза задумалась, несколько минут молчала, потом пожала плечами:
– Слишком давно все это было. Но нет, такого она не говорила.
Конечно, Янка была легкомысленная, с ветерком в голове… И могла на кого-то глаз положить. Но уйти от Дениса с его-то ребенком? Знаете, тут такая храбрость нужна! И потом, кто бы на нее позарился – с чужим-то пузом?!
– А уже было видно?
– Во всяком случае, я видела. Она пыталась скрывать, носила такие широкие яркие блузки, пиджаки… Она же пухленькая была, так что посторонним казалось, будто она просто располнела еще больше. Помню, я еще спрашивала – неужели Денис такой дундук, что не замечает?! Она же с ним каждый вечер в постель ложилась!
– А он что же – ничего не замечал?
– Да уж не помню, как там дело было, – поморщилась Лиза. – Либо заметил, либо она сама сказала… Или не было ничего? Знаете, я тогда уже не о Янке думала! Как раз ордер получили на четырехкомнатную квартиру! Радость какая, можете себе представить?! Мы ведь в двухкомнатной ютились впятером – родители мужа, муж, я и младенец… Ну, и начался этот переезд, каждый вечер паковали коробки… И ребенок был страшно беспокойный, наверное, тоже из-за переезда… Орал по ночам, я не спала ни минуты.
– Жаль. – Лариса взглянула на часы и остановилась. – Я думала, вы мне расскажете что-нибудь важное. Я вас о чем-то хотела спросить, да вот не помню… Что-то про беременность Яны, кажется… – И тут ее озарило. Она даже схватила Лизу за руку:
– Слушайте, если у нее уже был заметен живот – зачем ей был нужен купальник?!
– Купальник?! – изумилась Лиза. – Что за купальник?
– Пожалуйста, вспомните тот июль! Я понимаю, что вы переезжали, но попытайтесь вспомнить! Она ведь не собиралась отдыхать на море, где-то загорать? Верно? Ведь она была беременна! На каком месяце?
Лиза завела глаза к низкому серому небу, пошевелила губами и выдала результат: в июле – на шестом месяце.
– Ничего не понимаю, – честно сказала она. – Почему вы спрашиваете про купальник?
– Родители видели ее в последний раз пятого июля. Потом она им звонила и просила найти ее купальник. Она очень его искала, настаивала, чтобы купальник нашли. Потом сказала, что придется покупать другой. Это было последнее, что услышали от нее отец и мать. А через несколько дней уже никто ничего не знал о Яне.