Отравленные земли
Шрифт:
— Я знаю это. И все-таки не мог действовать иначе.
— Достойные и благородные слова. Если позволишь, я бы посоветовала тебе играть здесь роль простого варвара, храброго и верного. Тогда вельможи не почувствуют в тебе никакой угрозы.
Он наклонил голову.
— Я буду помнить об этом. Если ты позволишь мне спросить, то кто же представляет собой наивысшую опасность? Здесь имеются и люди, которые будут жестоко расстроены, если король поправится.
Она опустила глаза.
— Сожалею, но теперь ты позволяешь себе слишком многое. Достаточно и того, что ты знаешь, что должен быть все время настороже.
— Тогда
— Довольно церемоний, — попросила она. — Прошу, считай меня своим другом.
— Согласен, — отозвался Анса, хотя и знал, что этом месте ему потребуется нечто большее, чем просто уверение в дружбе, прежде чем он пожалует кого-нибудь своим доверием.
Теперь же леди Амахест просто решила составить ему компанию. Она показала юноше весь стадион, объяснив назначение всех служб и пристроек. Стена арены была увенчана серией гротескных изваяний, изображавших животных и каких-то странных уродцев, а затем поведала легенду, по которой звери и карлики принимали участие в войне между богами.
Она рассказала ему о короле, построившем амфитеатр три столетия тому назад, который любил кровавые зрелища, но был слишком ленив, чтобы ради этого покидать дворец. Загнанных зверей доставляли на арену, где он мог сделать вид, что охотится на них, и где заставлял пленных сражаться друг с другом для своего развлечения. Но теперь представления перестали быть кровавыми, уверила она Ансу. Кровопролитие стало редкостью, а не самоцелью.
Во время рассказа она то и дело находила повод, чтобы взять юноша за руку или предплечье, чтобы указать ему наиболее интересные предметы. Она стояла к нему всегда ближе, чем это казалось необходимо, и довольно рано сумела ввернуть, что ее престарелый муж сейчас находится отлучке и управляет болотистой провинцией на юго-восточной границе с королевством Мисса, которую она терпеть не могла.
Анса одновременно был доволен и встревожен. Она была красивой женщиной, но это грозило осложнениями, в которых он совсем не нуждался в этой и без того сомнительной ситуации.
— Позволь мне показать тебе помещения внизу, — сказала она. — Некоторые из них для зверей, другие — для артистов, чтобы готовиться к представлению. Но есть и такие, назначение которых неизвестно никому. Они очень темные и таинственные. — Она взяла его за руку и потащила за собой. — Пойдем же.
— Возможно, в другой раз. Я слишком долго отсутствовал. Думаю, мне пора пойти обратно и посмотреть, как идут дела между госпожой Фьяной и королем.
Ее взгляд потемнел.
— Она ведь сама говорила, что на это может потребоваться много времени. Нет никакой необходимости поторапливать ее.
Он не имел ни малейшего представления о том, насколько опасна может быть эта женщина. У него не было желания оскорблять ее, и все-таки он не мог исключить возможность того, что она преднамеренно удерживает его вдали от королевских покоев.
— Прости, но я поклялся служить госпоже Фьяне.
— Да. Возможно, я слишком поспешила предложить тебе играть роль простого варвара. Очень хорошо, иди к ней. Но помни, что мы не закончили осмотр этого места.
Он поклонился.
— Я не забуду. — С облегчением он направился обратно в королевскую спальню, где все оставалось без изменения. Он прошел в малую приемную, где ранее разговаривал с королевой. Там тоже все было по-прежнему, кроме того, что слуги принесли новые яства и напитки. Он ел уже довольно давно, поэтому теперь угостился от души. Анса поднялся и поклонился, когда вошла королева. Она жестом показала ему, что он может сесть.
— Сейчас при дворе царит сумятица, — сказала она. — Никто не знает, чем ему заняться. В обычные дни каждое наше действие зависит от короля. Сейчас все загнаны в угол. Строгое соблюдение рутины невозможно, а других указаний они не имеют. Однако и предаваться скорби по королю еще рано… Все ждут, пока ситуация не разрешится… тем или иным образом. — Королева небрежно постучала по предмету, лежащему на столе, и Анса увидел, что это была изысканно украшенная бронзовая туба. Похоже, это было послание, доставленное гонцом. Оно было опечатано воском, печать еще не сломана.
— Письмо для короля?
— Да, и я неохотно вскрою его. Неспособностью двора действовать приводит меня в отчаяние. Это от короля Гассема, и я боюсь того, что может быть в этом послании.
Он почувствовал, как у него по спине поползли мурашки. Послание от Гассема! Был ли это вызов? Или же еще одна вкрадчивая ложь? Какое зловещее он выбрал для этого время!..
— И все же ты должна прочесть его, — сказал он.
— Я знаю. Но это можно сделать лишь в присутствии ближайших советников короля. — Она продолжала постукивать по бронзовой тубе на столе. — Я желаю, чтобы ты тоже был там.
— Я признателен за честь, — промолвил Анса, — но твои советники и чиновники будут возражать против.
— Пусть возмущаются, — заявила она. — Мне все равно. Ты можешь посмотреть на все свежим взглядом.
— И что же ты хочешь, чтобы я увидел?
— Лица этих сановников. Мне бы хотелось узнать твои впечатления о том, как они встретят слова Гассема, прежде чем у них будет время поразмыслить. Гассем ведет завоевательную войну на границе. Я думаю, что это, — она особенно сильно стукнула по столу, — что-то вроде ультиматума. Некоторые уже обдумывают возможность измены трону.
— Они мало выиграют на этом, — сказал Анса.
— Возможно, но у некоторых людей предательство глубоко внутри. Они не способны воздерживаться от двойной игры, это все равно что перестать дышать. Мне хотелось бы узнать твое мнение о них.
— Я весь к твоим услугам. Когда ты предполагаешь сделать это?
— Если не случится какой-то неожиданности, то сегодня вечером. Все советники во дворце, поэтому не будет проблемы собрать их всех. — Она осеклась, когда вдруг открылась дверь и вошла Фьяна.
Ансу встревожил ее вид: девушка была бледна и измучена. Служанки поддерживали ее с обеих сторон. Королева схватила стул помогла усадить Фьяну. Затем королева отпустила служанок и налила вина в высокий бокал, озабоченно наблюдая за тем, как Фьяна вслепую нащупывает кошель у себя на поясе. Дрожащими пальцами она вытащила крошечный флакончик и открыла пробку, накапала шесть капель в свой бокал, затем положила флакон обратно. И наконец обеими руками подняла кубок и выпила вино.
Прошло несколько минут, в течение которых все трое сохраняли молчание. Краски понемногу стали возвращаться на лицо Фьяны. Она налила себе еще вина, и теперь уже смогла держать бокал одной рукой и поставить его на стол без дрожи.