Отражение глаз твоих [пишется]
Шрифт:
Он узнал запись сразу. Те два голоса, что он слышал из ниоткуда, застряв в стеклянном безмолвии хранилища.
Только теперь запись была подчищена, избавлена от неровностей. Да и другие звуки теперь были прекрасно различимы. Скрип половиц. Покашливание.
Что-то не так. Ах, да… повторяется один и тот жу кусок записи длиной секунд в сорок. Как здорово подобран фрагмент — места склейки почти невозможно ощутить.
Теммокан осторожно постучал. Ещё бы. Красная табличка на двери (прочесть невозможно — допуск не тот). Значит, так просто войти не удастся. А если вломиться, вскоре выволокут назад, оглушенного или
Но дверь приоткрыта и словно бы приглашает войти.
Слабый мерцающий полумрак. Изображение. Откуда? Ведь записан-то только звук.
— Дракон?
Пятнадцать предложений. Это он уже подсчитал. Голоса теперь явно различимы — скорее всего, человеческие. Мужской и женский. Говорят спокойным тоном, но постепенно темп становится быстрее. Что за язык?… — Можно войти?… Тихо-тихо постучать в дверь — вот сюда, в небольшую медную табличку, вмонтированную над ручкой. Тогда это не будет воспринято, как агрессия. Светлейший не раз говорил, что Хранилище уже неоднократно пытались взять штурмом. Последние два раза — чтобы уничтожить все «шарики». Эх, была не была… Теммокан сделал шаг внутрь. Красная табличка стала серой, но надпись не стала понятнее. Хотя тоже изменилась. Что бы это значило?… Сигнала тревоги не было слышно, да и не должно быть. Этот подход устарел. Нынче сигнал тревоги слышат лишь те, кому положено. И они сейчас несутся сюда, сжимая "сладкий сон" ближнего боя — парализующие палочки-разрядники. Гуманисты эти академики, всё бы им щадящий режим, да безвредность для здоровья… Но пока они бегут, можно осмотреться.
Приборов-то, приборов! Девять десятых были ни на что не похожи, а с одной девятой он всё равно не знал, что делать. Да и не хотел. Нет никакой гарантии, что баловство с ними не приведёт к очередным Сумеркам. Шутка, конечно, но… Вновь фрагмент пошёл заново. А вот он, килиан. А это что? На небольшом экране появлялись лица. Сотни. Тысячи, десятки тысяч — судя по скорости их появления и исчезновения. А что это рядом с ними? Какие-то загадочные картинки, четыре разноцветных ломаные. И ещё четыре подобные пляшут рядом.
Вновь начался фрагмент.
Что-то регулярное было в танце зигзагов на матовом стекле. Навигатор весь покрылся холодным потом, когда понял, что всё это означает. Нужные слова не сразу пришли в голову; в конце концов, это — не его стихия.
Спектр голоса!
Они ищут тех, кто говорит?
Ему стало не по себе. Сколько же людей… и не только людей запечатлены в безвестных Хранилищах наподобие этого? Миллионы? Миллиарды? Что там следует за миллиардами?… Третий экран был развёрнут к нему ребром. Сам экран — просто стекло на подставке. Прибор создаёт на нём изображение, где бы стекло ни находилось. Можно уносить его, поворачивать… даже разбить. Охранники всё не появлялись, и Теммокан ощутил, что он и сам сейчас сбежит отсюда. Кто управляет всем этим? Поиском, определением… как там выражается Светлейший… иден-тификацией. Да. Именно! Кто следит за этим? Никто?… На этом экране было нечто, куда более знакомое. Карта Ралиона. В прямоугольной проекции. Крестик метался по суше, перескакивая с места на место, но нигде не задерживался более четверти-трети секунды. Здесь-то что ищут? Теммокан наклонился к экрану поближе (крестик как раз плясал где-то рядом с Дайнором) и вновь услышал голоса.
Кто-то идёт по коридору.
Вряд ли по его душу — но когда его застанут здесь… Впрочем, сбежать всё равно не удастся. Так что… Островитянин встал, сделал шаг к двери и приготовился встретить того, кто войдёт в комнату. Или взглянуть в глаза тому, кто пройдёт мимо. Человек не может пройти мимо распахнутой двери, не бросив внутрь взгляда… Никто не появлялся.
Ожидание становилось нестерпимым. Когда позади него что-то тонко пискнуло, Теммокан едва не подпрыгнул. Экран, на котором мелькали лица, был почти пуст. Навигатор сделал два быстрых шага в его сторону и наклонился поближе.
"1018 — совпадений нет", гласила надпись.
Короткая музыкальная фраза и новая строка возникает чуть ниже. "1019 — начинаем поиск".
И вновь посыпались лица. Они сливались в нечто размытое, с условными глазами на условном лице… чудище, да и только! Крестик на экране рядом продолжал свой хаотический танец и навигатору стало понятно — пора уходить отсюда, пока не поздно.
Он выглянул наружу, словно солдат, выбирающийся из окопа. Никого слева.
Никого справа.
Дверь предательски скрипнула, затворяясь. Чтоб вас всех так перекосило! Это специально так придумано? Или нет?… Часы, висевшие в конце коридора показывали… без двадцати пяти два часа ночи. Тут Теммокан почувствовал, как спокойствие возвращается к нему. Конечно! Это всё ему снится. А раз снится… Значит, можно попробовать выбраться из здания.
Тем более, что во сне он явно один. Никого… как на том легендарном покинутом паруснике. Только здесь куда страшнее — особенно, если не догадываться, что это — сон.
Однако, когда навигатор, что-то весело насвистывая, бегом спустился ко входным дверям, из-за прозрачного стекла на него удивлённо, но приветливо взглянул охранник. Имени его Теммокан не знал, но лицо было знакомым.
— Не спится? — донёсся его добродушный голос откуда-то сверху. Охранники — тоже люди. По крайней мере, с виду. Однако, дело своё они знали. Дружба дружбой,… - Показалось, что кто-то пришёл, — ничего умнее навигатор придумать не успел. Он успел познакомиться со всеми охранниками — благо, хорошее пиво и разговоры о смысле жизни всё ещё имеют поклонников по всему свету.
— Да нет, — ответили ему. — Там не погода — кошмар. Да и не положено никого впускать, будь там хоть война… Перебросившись с парнем ещё парой фраз, Теммокан медленно вернулся назад. Напоследок он догадался взглянуть на часы.
Без пяти минут два.
Но когда он вернулся на этаж, с которого так поспешно сбежал, там вновь никого не оказалось. И время… да, время остановилось на одной минуте третьего.
И дверь с красной табличкой оказалась запертой. Что там творилось внутри — неизвестно. Никаких звуков не доносилось.
Чувствуя себя совершенно вымотанным, Теммокан уселся за тот самый столик, с которого позаимствовал проигрыватель и откинулся на спинку стула. Хорошие здесь стулья, мягкие… удобные…
— Куда теперь? — спросила Неммер, после того, как прошла целая вечность. Ужасно ныли ноги, несколько раз она стукалась головой о потолок… да и двигаться практически в полном молчании было почти непереносимо.
— Прямо, — послышался ответ. Неммер уже устала. Устала во всех смыслах. Сейчас ей хотелось лечь, прямо здесь, закрыть глаза и более не просыпаться. Она поднесла ладони ко лбу, чтобы изгнать подступающее головокружение и ощутила, что её мягко подхватывают и бережно опускают… на что-то мягкое.