Отражение глаз твоих (Ралион 7)

Бояндин Константин Юрьевич

– Там...
– она помедлила.
– В подвале... Я нашла драгоценность. Красивый такой кристалл...
– Тут её осенило.
– Это, случайно. не твой ли?

Он кивнул, прищурившись (и побледнев, отметила Неммер). Глаза его стали двумя кристаллами льда. Неммер содрогнулась, хотя в "кухне" было жарко.

– Крыса его унесла, - добавила она (отчего-то шёпотом).

"Мальчишка" медленно поднялся на ноги, пристально глядя на женщину. Прошло всего несколько минут с начала их разговора, но она теперь выглядела

гораздо моложе. Неужели это?..

– Помочь тебе его достать?
– спросила она, сделав шаг в сторону люка.

Её новый знакомый покачал головой и льдинки в его глазах растаяли.

– Но если это... этот... твой, то...
– она осеклась.

На лице Хонненмиатона явно отражалась какая-то ожесточённая борьба. Он сглотнул, сделал шаг назад, упёршись спиной в стену и произнёс, по-прежнему глядя ей в глаза.

– Это не... драгоценность, - она увидела, как сузились его зрачки.

– Это я сам, - добавил "мальчишка" совсем тихо.

В печке выстрелило очередное полено, но обитатели дома даже не пошевелились.

* * *

– Почему ты мне это сказал?
– спросила она пять минут спустя. Хонн (сошлись, что это будет в самый раз) ответил, всё ещё впитывая спиной щедро источаемое тепло.

– Ты не похожа на старуху.

– На какую...
– тут она вспомнила.
– Но как он тебя не увидел?

Тот выразительно пожал плечами.

– Успел, - что именно "успел", он явно говорить не торопился.

Неммер (которая "помолодела" лет до двадцати, отметил Хонн, и более не изменялась), вновь усмехнулась. На сей раз устало.

– Так и следил за мной всё это время?

– Да, - безразлично кивнул он.
– Что в этом плохого?

Они вновь встретились взглядом.

– Значит...
– она поколебалась и, неожиданно, решилась.
– Ты тоже... ничего не можешь вспомнить?

– Нет, - "мальчишка" поёжился.
– Только один сон. Страшный сон.

– Тёмная и сырая клетка, запах крови, - медленно произнесла Неммер. Глаза Хонна расширились до предела.
– Кто-то, полуобглоданный, но ещё живой...

– Откуда ты знаешь?!

И Неммер тоже решилась.

– Я видела такой же сон, - произнесла она, отчего-то уверенная, что говорит правду.
– Несколько раз. Дорого бы дала, чтобы больше не видеть.

Хонн сидел, уткнувшись лицом в грязные коленки. После чего медленно поднял голову. Неммер заметила, что глаза его блестят сильнее прежнего.

– Что же нам теперь делать?
– спросил он.

Ответа долго не было.

"Мы", подумала Неммер. Ну конечно. То-то мне чудилось что-то странное... но не враждебное.

– Для начала переоденься, - решила она.
– Тут есть кое-какие обновки... а это - в печку.

Он молча кивнул и сам бросил скомканное тряпьё в жаркую оранжевую пасть. Вот тут Неммер и увидела *настоящее* тряпьё. Небеса, как он только заживо не сгнил в такой, простите, одежде?!..

– Снимай и это, - она вновь отвернулась к окну, наблюдая за снежными мухами.
– Одежда в дальней комнате, в комоде. Только тебя отмыть вначале надо...
– и услышала быстрый приглушённый топот босых ног.

Он появился минуты через три. Неммер поразилась - когда это он успел избавиться от отвратительной грязи, что покрывала его всего? Ну, если он только вытерся чем-то чистым...
– подумала она, раздражаясь не на шутку...
– и встала, чтобы выразить своё негодование.

Странно.

Первые два отпечатка ног, что вели в дальнюю комнату, были отчётливо видны - ещё бы, такая грязь. А дальше...

Было чисто.

Она сглотнула. Хонн выглядел комично (хозяин дома, чьи штаны и рубаху он одел, был раза в два шире в плечах... да и ростом вышел), но был совершенно чистым. И довольным.

– Как это тебе удаётся?
– спросила она, вновь опускаясь на табурет.

– Секрет, - и улыбка его поблёкла.
– Я сейчас уберу, - заявил он и кинулся в сени - где стояли вёдра с водой.

Что самое поразительное, действительно убрал.

Дайнор, 1242 Д.

Сквозь массивную дверь вахтёрки не могло, разумеется, послышаться что бы то ни было. За порядком внутри скрытой от окружающего мира комнаты следили автоматика и магия (на вторую по-прежнему надежды было больше). Из-за толстых, непроницаемых ни для вредоносных излучений, ни для опасных заклинаний стёкол можно было увидеть всю комнату. За исключением небольшой мёртвой зоны справа от двери. И всё.

Охранники дежурили здесь, лишь когда внутрь поступала большая партия *килианов*. Теперь это произойдёт нескоро - все гнёзда полны, взамен "протухших" появятся новые матрицы...

Но Теммокан готов был поклясться, что ему померещился какой-то звук *снаружи*.

Показалось, решил он. Сильно изолированные помещения, наподобие этого хранилища, зачастую необычным образом влияют на человека. То обостряются чувства, то, напротив, утрачивают остроту. Иной человек станет сонным и вскорости уснёт - до тех пор, пока его не вынесут прочь. Одним словом, не для людей создавались подобные условия и людям, по большому счёту, здесь нечего делать.

Ощущая себя круглым дураком, Теммокан осторожно распахнул дверь в хранилище (отчего кондиционер зажужжал настойчивее) и, превратив "факел" в узконаправленный фонарь, убедился, что по-прежнему один здесь.

Закрыл за собой дверь и снял с полки какой-то приключенческий роман, изрядно потрёпанный - кто мог его здесь забыть? Делать было совершенно нечего, ни спать, ни есть не хотелось. Можно, конечно, постучать по внешней двери - кулаками, ногами, а то и головой. Хотя и это бесполезно.