Отражение глаз твоих (Ралион 7)

Бояндин Константин Юрьевич

– Карандаш, - велел он неожиданно, перестав ощупывать её затылок.

Неммер подала его, затаив дыхание.

Только бы срисовал правильно, подумала она.

Срисовывал он долго, - видимо, проверял по многу раз.

– Еле видно, - пожаловался "мальчишка".
– Хорошо ещё, на зрение не жалуюсь.

Неммер взглянула на плоды его усилий и ахнула.

Начертания не совпадали, но были, несомненно, придуманы одним и тем же умом. Семь явно различимых элементов (букв? цифр? иероглифов? рун?..), и у неё, и у него. И ни малейшего представления, что бы это значило.

–

На свету почти сразу пропадает, - пояснил Хонн.
– С чего бы это, интересно?

Он и долго смотрели на картинки, после чего медленно встретились взглядами.

– Мне кажется, что я спал,.. время от времени просыпаясь, - неожиданно сказал Хонн, отводя взгляд. За окном шуршали белые мухи, пытались пробраться внутрь, в убийственное тепло.
– Всякий раз, когда я просыпался, на меня кто-то охотился. Не знаю, как удалось выжить.

Он взглянул на Неммер и та кивнула.

– Я бы сказала то же самое, - призналась она.
– А две недели назад я словно бы проснулась совсем... По-настоящему. Ты понимаешь?..

– Кажется, да, - голос Хонна теперь более походил на его внешний вид.
– Что же теперь делать?
– он спросил, явно не ожидая услышать ответа.

– Прежде всего, придумать, что будем есть, - ответила Неммер почти немедленно. Хонн взглянул на неё удивлённо.
– Запасов здесь едва-едва хватило бы на одного, - пояснила она.
– Или ты будешь питаться, как... взгляд Хонна был очень тяжёлым, - как прежде?..

– Нет, - ответил тот и решительно поднялся.
– Как прежде - не хочу. И прятаться... тоже. А насчёт запасов - есть у меня одна идея, - кивнув, он направился к двери наружу.

– Постой, - Неммер не сразу поняла, куда он.
– Одень что-нибудь! На улице холодно!

– Не беспокойся, - услышала она спокойный ответ и несколько секунд спустя открылась и захлопнулась входная дверь.

Неммер вышла в сени... и вновь ахнула.

Одежда, в которую был одет Хонн, оказалась аккуратно сложенной на поленице.

– Что же это такое?
– спросила она в смятении и, конечно же, не получила ответа.

Дайнор, 1242 Д.

– Что же теперь делать?
– спросил Теммокан, ощущая себя довольно глупо. Армия, которая ворвалась в хранилище, место его заточения, была достаточно внушительной, чтобы взять какую-нибудь из крепостей времён Шайра. Увидев его, живого, здорового и смущённого, Светлейший попятился и... расхохотался. Он смеялся так долго и так странно, что у всех присутствующих поначалу возникли опасения за его рассудок.

...Теперь, когда "отыгравший" "друг до гроба" лежал перед ними на столе, и протокол о его использовании был заверен необходимым числом свидетелей, предстояло понять, что со всем этим делать.

– Так что будем делать?
– повторил вопрос островитянин.

– Не знаю, - Светлейший почесал затылок. Все пуговицы его облачения были застёгнуты (если это полагалось), причёска и борода были безукоризненны.
– Есть одна небольшая тонкость. По правилам, я обязан сдать "друга" в Академию, в соответствующий отдел. Впрочем, его вопль наверняка был бы уже услышан кем положено... в обычных условиях.

Он сделал многозначительную паузу и Теммокан пошевелился.

– Что значит - в обычных условиях?
– спросил он подозрительно.

– За пределы Хранилища сигнал не вышел, - рассуждал Светлейший, обращаясь, должно быть, к массивной зажигалке, стоявшей на почётном месте на его столе.
– Значит,..
– он вновь отвернулся и прошёлся до окна и обратно, - можно не торопиться с этим делом... и спокойно просмотреть его самим, но...

– Скажите сразу, сколько я должен, - островитянин обиделся. Намекать на стоимость "друга" подобными обиняками - это уже чересчур. Все знали, как Даллатер трясётся по поводу строжайшего соблюдения отчётности.
– И можно без всего этого театра!

– Театра?
– Светлейший опешил.
– А!
– до него начало доходить. Ну, это, знаешь ли, слишком. Не сбивай меня. Вопрос в том, на каком основании я должен дать тебе вот это?
– и он показал на второй, "спящий" амулет-охранник, что лежал рядом с зажигалкой.
– Как только амулет тебя "признает", я должен буду сообщить, кому он выдан. Тут, увы, промедления или хитрости не пройдут. Вот я и думаю - как быть?..

– Буду ходить без "друга", - махнул Теммокан пренебрежительно.
– Чего тут бояться?

– Брось, брось, - серьёзным тоном возразил Даллатер, тоном, не терпящим решительно никаких возражений.
– Над этим не шутят. Без амулета здесь работать не полагается. Ты же не Дракон, у тебя всего одна голова...

– Что?
– заинтересованно поднял голову навигатор.
– Что вы сказали?..

– Ладно, - Светлейший явно не слышал его.
– Решено. Сейчас быстро просматриваем память твоего покойного "друга". Если там есть что-то... ну, сам понимаешь - устроим несчастный случай.

– Хотите разыграть мою смерть?
– островитянину стало не по себе.

– Над этим тоже не шутят, - голос его начальника стал холоднее льда.
– Я так... не делаю.

"Больше не делаю", мысленно поправил Теммокан - было достаточно очевидно, на каком слове споткнулся язык Светлейшего.

– Мы слегка испортим "друга", - пояснил он.
– Сложная штучка, но кто сказал, что она действительно неуязвима?..

На лице Теммокана проявилось откровенное недоверие.

– И вы считаете, что на это клюнут?

– Смотря какая наживка, - Светлейший подмигнул.
– Ну ладно, время идёт, а мы тут болтаем. Дракон на месте?
– спросил он у пространства.

– На месте, - отозвался слегка шипящий бесполый голос.

– Нам всё ещё везёт, - сообщил Даллатер и чуть ли не силой вытолкал своего работника в коридор.

* * *

Дракон выслушал Светлейшего, не проронив ни слова. Потом отвернулся в сторону окна и принялся смотреть куда-то вдаль.

Жара в его комнате, где всегда пылало пламя в камине, была трудно переносимой. Теммокан посмотрел на то, как держится Даллатер - в его-то глухом костюме - и понял, что впервые за долгое время испытывает к нему совсем человеческое сочувствие. Никому бы такого не пожелал!