Отражение в мутной воде
Шрифт:
– Ах ты ж, сучара новорусский! – раздался вдруг дребезжащий голос, и Рок, раздирая на груди форменку, ринулся к Голубу. – Отдай камень, гад! Дон муа ле пьер! Отдай наш нанайский камень!
Голуб отшатнулся.
Десятки выражений вспыхивали и гасли на лицах – от изумления и досады до откровенных насмешек.
Глаза Тины, чудилось, обрели просто фантастическую способность – она словно видела всех насквозь и при этом фиксировала каждое движение, слышала каждый голос. Вот несколько фигур шныряют среди толпы с проворством игл в руках умелых швей. Их следы, казалось, можно было увидеть, они как бы сшивали, уплотняли аморфную массу людей. Вот они погнали толпу – так пастухи гонят стадо овец. И тут щелкнул бич…
Нет, грянул выстрел.
Что-то больно ударило Тину в бок, она обмерла: показалось, пуля задела ее. Нет, это пока только короткий ствол автомата, которым ткнул в нее человек в черной куртке. Заорал:
– Пошла, ну!
Она побежала на ватных ногах вместе со всеми, побежала, в отчаянии озираясь, но ничего не видя: туман застилал глаза. Кто-то истошно завизжал неподалеку. Выстрел, выстрел, еще выстрел… Визг оборвался.
Кто-то свалился ей под ноги. «Юный нахимовец» споткнулся на широких ступенях! Тина едва не упала, но удержала чья-то рука, вовремя подхватившая под локоть.
Георгий, слава богу! Сразу вернулось зрение.
– Наверх! Все наверх!
Над головой ударила очередь, заглушенная многоголосым воплем.
У Тины подкосились ноги, однако Георгий держал крепко, увлек за собой. Ступени, ступени…
Широкая дверь. Спины, головы мелькают, люди кричат… Внезапная, как удар, прохлада после душного дня. Мягкий, рассеянный свет после ослепительного, солнечного. Какие-то высокие неподвижные фигуры – резкий контраст вбежавшим, мечущимся, обезумевшим людям.
Тина озиралась, вцепившись в руку Георгия.
Они что – в Лувре? В одном из залов Лувра? Неподвижные фигуры – это статуи! И между ними плещется людское море.
Однако многих в толпе словно подменили: на головах у них появились черные шлемы с отверстиями для глаз. И они двигались так стремительно, что казалось, будто их здесь видимо-невидимо.
Вот несколько человек торопливо запирают высокие двери, ведущие в другие залы.
Один из «шлемов» бьет прикладом по прозрачному ящичку на стене.
Кнопки, две рукояти.
Двое боевиков начинают торопливо вращать их – и дверные проемы затягиваются тяжелыми металлическими шторами.
Выстрел в кнопку. Разлетается красная пластмасса – и на миг воцаряется тьма. И вновь многоголосый вопль. Но тотчас же вспыхивает свет.
– Они вырубили связь с общим пультом управления замками и сигнализацией, – пробормотал Георгий. – Теперь снаружи не открыть…
Тина постепенно начала понимать: зал заблокирован изнутри. Вот и полупрозрачные входные двери забраны мелкой решеткой. Они заперты здесь, заперты!
– Что все это значит? – звучит, перекрывая общий шум, чей-то властный голос.
Голуб. Он тоже здесь!
Человек в черной куртке небрежно тычет его стволом в живот. Голуб согнулся, подавился словами.
– Всем лицом к стене! Руки за голову! Ну, быстро!
Рука Георгия скользнула под пиджак, и у Тины ухнуло сердце. Что он задумал?!
Выдернул пистолет, огляделся – и сунул его в каменный колчан, висящий на плече гигантского лучника, замершего в напряженной позе. Затем потащил Тину к стене, бормоча:
– Ничего не бойся!
– Лицом к стене, лицом к стене!
Грубый толчок в спину; потом столь же грубые руки ощупывают, обшаривают все тело.
Крики, ругань, удары… Рок катается по полу с разбитым в кровь лицом, отбивается ногами, не давая снять с щиколотки короткий нож в чехле. Очередной удар усмирил его. Нож сняли. Рока, вздернув за плечи, швырнули к остальным.
Только тут Тина поняла, что Георгий ожидал обыска, поэтому и спрятал оружие. А если бы пистолет нашли?..
Но охранники Голуба вооружены. Что теперь будет с ними?
Оглянулась: губернатора как раз обыскивают. «Синих пиджаков» что-то не видно. Вспомнила выстрелы там, в саду. Поняла…
– Всем сесть на пол! – раздается новая команда.
Георгий шагнул было к статуе лучника, но дорогу преградил ствол:
– Сидеть здесь!
Покорно опустились на пол где стояли.
Георгий обнял Тину за плечи, она уткнулась лицом в его плечо. Пахло чистым льном, теплым телом – таким знакомым, приятным… Боль, стучавшая в висках с самого утра, начала постепенно утихать. Когда Тина вытащила из волос заколки, стало совсем хорошо.
Ой, а очки-то она потеряла в этой суматохе, даже не заметила! Ну и бог с ними. Только очков ей сейчас не хватает.
– Что это такое? – шепнула в плечо Георгия.
Тот помолчал. Потом в задумчивости проговорил:
– Знать, татаре налетели.
– Какие еще татаре, ты что?!
– Такие, обыкновенные. Как их там зовут? Джохар Дудаев, Шамиль Басаев, Захват Заложников, Салман Радуев…
– Да это ж чеченцы! – И тут до нее дошло. Вскинулась: – Захват заложников?!
– Ну да, кажется, так это называется. Правда, похоже на имя и фамилию? Вполне можно использовать для шифровок: «Нас посетил Захват Заложников со товарищи…»
Господи, он еще может шутить!..
– А вот и он сам, – нахмурился Георгий. – Посмотри-ка.
Тина робко выглянула из-за его плеча. Те несколько террористов, которые не были заняты охраной входа и не наставляли автоматы на людей, собрались вокруг высокого стройного человека в черном свитере. На голове у него тоже был шлем с прорезями для глаз, однако Тине показалось, что он молод: худощавый, гибкий, как юноша. Тем не менее именно его приказы выполняли террористы, именно он руководил их действиями.