Отражение
Шрифт:
На этой мечтательной мысли она и открыла глаза. Вернее, это только так говорится, что открыла. На самом деле это простенькое движение веками заняло у Ани секунд десять.
Чистые белые стены и потолок. Она подключена к какому-то медицинскому аппарату, о назначении которого она, конечно же, понятия не имеет. В вены на обеих руках воткнуты катетеры. Поступает ли сейчас в неё что-либо через них, она разобрать не может. Тело от ног до самой шеи накрыто не то покрывалом, не то одеялом, поэтому полюбоваться своим телом после обработки кулаками и ногами Аня сейчас не может. Не увидев на себе ничего интересного, она осмотрела
Рядом с постелью помимо аппарата с кривыми её пульса (кардиомонитор, вспомнила она название), температуры и всего прочего, интересующего медиков, но совершенно неинтересного ей, стоит тумбочка с торшером. Сейчас лампа едва горит, освещая палату тёплым, рассеянным светом. Возле тумбочки – медицинская тележка с какими-то инструментами и препаратами. Рассмотреть подробно с кровати невозможно. Белые стены, белый потолок, пол с кровати, конечно же, не видно. А рядом с дверью – кушетка, на которой сидят Лиза и Костя. Вернее, сидит только Костя. Лиза лежала, пристроив голову у него на коленях. Закрытые глаза и ровное дыхание говорит о том, что оба спят. Как и о том, что находятся тут они уже довольно долго.
Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что они – пара. Другими словами, Костя занят. Её сестрой. Так что, похоже, от планов начать строить с ним отношения придётся отказаться. Не то, чтобы Аню это слишком расстроило, но… всегда есть какое-то «но», которое всё портит.
Так. Жалость к себе – в сторону. Аня вновь закрыла глаза, прислушиваясь к своему организму. Пока она лежала неподвижно, ей казалось, что с ней всё в порядке. Но слишком уж хорошо она помнила хруст своего носа, пальцев, рёбер, колена. И уж точно не забыла жуткое чувство чего-то рвущегося внутри, после которого живот превратился в океан боли. Так что пытаться пошевелиться было, пожалуй, не самой удачной идеей. Но, с другой стороны, лежать неподвижной куклой было просто невыносимо.
Аня попробовала покрутить головой за секунду до того, как мозг напомнил ей об ударе в шею. Но, несмотря на предупреждения разумной части её сознания, она повернула голову влево, затем вправо. Никакого дискомфорта.
– Меня терзают смутные сомнения… – тихо, чтобы не разбудить спящих Костю и Лизу, прошептала Аня. Сжав зубы и приготовившись к вспышке боли в руках, она попробовала пошевелить пальцами. И вновь никакой боли. Пальцы явно были загипсованы, но, помимо невозможности как следует размять ладони, никаких неудобств.
Аня наклонила голову и стиснула в зубах одеяло. После чего попробовала согнуть правую ногу. Ту самую, где, насколько она помнила, ей повредили колено. Как и в случае с руками, мышцы упёрлись в гипс. И вновь никаких болевых ощущений.
Ну, теперь самое страшное.
Зажмурив глаза и приготовившись к вспышке боли, Аня напрягла мышцы живота. Те послушно сократились. Внутренние органы под мышцами также не подавали каких-либо признаков повреждения.
Мечта сбылась и она не чувствует боли?
Да нет, ерунда какая-то.
Так в чём же дело?
Как она после такого избиения может без проблем шевелиться?
Напрашивалось только одно объяснение.
Она – Носитель. Ангел Смерти. Что для её второй сущности какие-то там переломы и повреждения внутренних органов?
Нет. Она отреклась от своей силы, упав на остриё своей косы.
И ты правда думаешь, что это сработало, Анна-канна?
«Смерть не может забрать саму себя».
Значит, всё начинается снова.
Аня выпустила одеяло из зубов, закрыла глаза и плотно сжала губы. Изо всех сил она задавливала в себе неистовый приступ ярости. В который раз она беззвучно выкрикивала в своей голове один и тот же вопрос, который она задавала себе последние несколько месяцев. И на который никто так и не удосужился ей ответить.
«ПОЧЕМУ Я???».
Конечно, после того, как ей открыли правду о её втором «Я», многое становилось понятно. Но на главный вопрос ответа так и не было. Почему из всех людей на Земле именно она стала Носителем Смерти? Неужели нельзя было выбрать кого-то другого? И кто, собственно, выбирал? Бог? Дьявол? Аллах? Шайтан? Или ещё кто-то из бесчисленного множества божественных или дьявольских сущностей, в которые, явно или подспудно, верит каждый человек? И которые, как всем известно, без раздумий используют людей в своих божественных/дьявольских планах, практически никогда не спрашивая человека, а надо ли ему вообще это участие. Как это и случилось с ней. Кто-то наверху (внизу) решил, что Аня Вилёрова, ничем не примечательная девчонка, которых по всему миру миллионы, должна родиться Носителем. И в семнадцать лет раскрыть свою сущность, уничтожив Человечество вместе с другими девятью Носителями. Однако, ни с того, ни с сего она взбунтовалась против таких планов на её жизнь, вместо Человечества уничтожила других девятерых Носителей и… и что? Попала непонятно куда с кучей вопросов, отвечать на которые явно никто не собирался. Да и вообще, если подумать, не может ли в конце оказаться, что даже её решение спасти людей – часть какого-то хитроумного плана неизвестного демиурга?
От размышлений над горой вопросов без ответов у неё начала болеть голова. Мотнув ею из стороны в сторону, Аня выбросила на время из неё все глобальные материи. От размышлений на пустом месте ответы не нарисуются. Нужно что-то делать.
Для начала неплохо бы встать с кровати. Вот только как это сделать с загипсованными руками-ногами?
Похоже, придётся всё-таки будить дремлющих голубков.
Аня негромко прочистила горло.
– Лиза.
Никакой реакции. Видимо, нужно говорить нормальным голосом, а не пытаться громко шептать.
– Лиз.
Вздрогнув, Лиза подняла голову. Костя, сморщив пару гримас, принялся протирать глаза.
– Нютка? – убедившись, что ей не приснилось и сестра пришла в себя, Лиза в два шага оказалась около кровати и аккуратно обняла Аню, стараясь не слишком её беспокоить. – Как себя чувствуешь, сестрёнка?
– Отлично, на самом деле, – Аня обняла сестру в ответ, заодно полюбовавшись на загипсованные до локтей руки. – Можешь помочь мне встать с этой койки? Ну или ты помоги, Костя, будь мужчиной.
Костя открыл рот, чтобы что-то ответить, но вместо этого почему-то отвёл глаза, едва взглянув на неё.
– Встать? С ума сошла? – Лиза посмотрела на сестру, как на чокнутую. – Валентина Вадимовна категорически запретила тебе не то что стоять, а вообще хоть как-то активно двигаться.
– Лиз, я прекрасно себя чувствую, так что…
– Это из-за обезболивающих. Короче, лежи и не дёргайся, я схожу узнаю, на работе ли Валентина Вадимовна. Она и так полночи над тобой колдовала, не удивлюсь, если и домой не попала.