Отражение
Шрифт:
– Эм, да не за что, – Лиза мягко отстранила от себя Аню, положила руки ей на плечи и пристально посмотрела той в глаза. – Ань, ты в порядке? Хорошо себя чувствуешь? Вчера ничего не случилось? Здоровье не беспокоит?
– Нет, что ты, все отлично… – Аня запнулась, понимая, что спрашивать у родной сестры, как ту, собственно, зовут – не самая хорошая идея. – Честно говоря, давно так хорошо себя не чувствовала.
К счастью, мать избавила её от неудобных вопросов.
– Аня, Лиза, идите завтракать.
– Уже в пути, – ответила Лиза и кивнула в сторону ванны. – Иди
– Ага, – Аня чмокнула сестру в щеку, вышла из комнаты, заглянула на кухню, со словами «доброе утро, мамочка» поцеловала на мгновенье замершую от неожиданности женщину в то же место и, напевая припев хэллоуиновской «If I could fly», танцующей походкой впорхнула в ванную и закрыла за собой дверь.
Лиза зашла на кухню, уселась на свой стул и одним махом выпила половину своего стакана грейпфрутового сока.
– Ну, что скажешь? – тихо поинтересовалась Лена у дочери, сев рядом и отпив немного кофе из своей чашки.
– Мам, честно, я в шоке, – так же шёпотом ответила Лиза. – Но скажу тебе прямо: в эту новую Аню я уже почти влюбилась. Вот уж не думала, что скажу что-то подобное, но она производит впечатление доброй и милой девочки. В то же время, я почти уверена, она не просто не знала моего имени, она вообще ещё вчера даже не подозревала о моем существовании. Смотрела на меня так, словно впервые в жизни видит. Так что тут ты тоже права, она явно… не наша Аня. Но я уже почти испытываю к ней сестринские чувства и, думаю, я к ней очень быстро привыкну.
– То есть, тебя, как и твоего отца, совершенно не волнует, где наша Аня, я правильно понимаю?
– Мам, прости за прямоту, но… «нашей» Ане было глубоко плевать на меня. Ни на один мой день рождения за последние лет десять она не то что никакого подарка не подарила, а даже «поздравляю» ни разу не сказала. Да и присутствовать не считала нужным. А когда я две недели сидела дома после вывиха ступни кто мне носил уроки и всё объяснял? Сестра? Неее, ей было всё равно, она была слишком занята своими развлечениями. Костя ходил к моей классной руководительнице, всё узнавал, всё приносил и всё объяснял. Как будто у него нет своих уроков и подготовки к ЕГЭ. Это не говоря… сама знаешь, о чём. Вот и скажи мне, мам, если она ко мне относилась как к пустому месту, с какой стати меня должно волновать, где она и что с ней?
– И ты туда же, – вздохнула Лена. Залпом допила кофе и принялась нарочито тщательно мыть чашку.
– Мам, прости, наверное, это звучит жестоко. Но врать тебе я не хочу. Я правда так думаю. К тому же…
– Народ, а где папа? – в кухню зашла Аня и плюхнулась на свой стул.
– Анют, папа на работе. Он же всегда уходит ещё когда вы спите, – Лена поставила перед ней тарелку с двумя блинчиками с творогом и стакан молока. Повернулась к Лизе.
– Точно кроме сока ничего не хочешь?
– Точно, – Лиза опустошила стакан и протянула матери. – Помоешь, пожалуйста? Я одеваться пойду. Хорошо хоть на улице снег не метёт как вчера, – и она направилась в свою комнату.
– Лиз, подожди меня, вместе в школу пойдём, – Аня запихнула в рот блинчик целиком, отчаянно стараясь жевать как можно быстрее и при этом не поперхнуться.
Лиза оглянулась, стоя уже перед дверями своей спальни.
– Мы в разных школах учимся, забыла? – и она зашла к себе, закрыв двери.
Аня медленно дожевала блинчик и так же не спеша выпила молоко.
– Мам… Почему мы с Лизой не учимся вместе?
– Ты разве не догадываешься? – Лена вопросительно взглянула на Аню, но, словно спохватившись, улыбнулась. – Длинная история. Ты ведь после школы о чём-то хотела со мной поговорить, правильно? Не передумала ещё?
– Н-нет, – но уверенности в голосе Ани было немного.
– Вот и хорошо, раз уж всё равно будем разговаривать, обсудим и эту тему, идёт?
– Да, конечно, – Аня протянула пустой стакан Лене. – Спасибо за завтрак, мам. Очень вкусные блинчики, – и, вновь обняв мать, Аня вернулась к себе в комнату. Закрыла двери и вздохнула.
– Как пережить школьный день, делая вид, что все в порядке? Ведь, судя по всему, меня здесь знают… совсем другую. Не говоря о том, что, похоже, я не знаю здесь элементарных фактов своей биографии. И с чего начать разговор с мамой, когда я вернусь? «Мам, расскажи мне обо мне, а то я о себе ничего не знаю»? Того и гляди, снова в дурдом попаду… Ладно, как сказал Джей Винчестер, проблемы нужно решать по мере их поступления. Сейчас на повестке дня – как-нибудь отсидеть уроки.
Одевшись потеплее (а заодно удивившись малому количеству тёплых вещей в своём гардеробе), она взяла свою школьную сумку и только теперь сообразила, что она пустая. Быстро заглянув в дневник (Аня всегда считала, что семь уроков в понедельник – это издевательство), она порылась в своём письменном столе, нашла учебники и практически пустые тетради по каждому нужному предмету, наскоро побросала всё это добро в заметно потяжелевшую после этой операции сумку, краем уха услышала «Пока, мама» и буквально выбежала из комнаты. Улыбнулась стоящей в дверях Лизе.
– Успела.
Лиза, усмехнувшись, покачала головой.
– Ладно-ладно, жду.
– Быстро же ты сегодня собралась, – из своей комнаты вышла Лена, тоже готовая к выходу на работу.
– Умею, когда хочу, – Аня нырнула в свои тёплые ботинки (по крайней мере, она решила, что это – её обувь, поскольку ботинки выглядели точь-в-точь как те, в которых она вчера пришла, с той разницей, что эти были зимним вариантом). – Идём, Лиз.
– Пока, девочки, – Лена обняла обеих на прощание, девушки ответили тем же и, закрыв за собой двери и не дожидаясь лифта, стали спускаться вниз по лестнице.
Оставшись в одиночестве, Лена аккуратно промокнула глаза сухой салфеткой, от всей души надеясь, что ни одна из её дочерей – ни «старая», ни «новая» – не заметили слёз в её глазах. После чего покинула квартиру, не забыв закрыть дверь на ключ.
В абсолютной тишине пустого помещения особо громко позвучал стук падающих капель из-под крана в кухне. Кап-кап-кап. Девять ударов в раковину. Разноцветные капли, бесследно растворившиеся в сливном отверстии. Красная и густая. Сероватая, с бледными частичками пыли. Гнилостно-зелёная. Чернее чёрной…