Отражение

Al Empvill

Ну что ж, время удивить всех.

Аня встала на ноги и окинула взглядом смеющийся класс, задержав его на улыбающейся Кристине.

– Тебе тоже смешно, Ростина?

Улыбка медленно сползла с лица Кристины, когда их взгляды столкнулись. Глаза Кристины соскользнули немного в сторону и остановили взор на Аниной щеке. Похоже, теперь до конца дней моих на моё лицо будут так коситься, в очередной раз подумала Аня.

Впрочем, удивлена была не только её «подруга».

– Боже мой, Аня, что у тебя с лицом? – Светлана Дмитриевна тоже уже не улыбалась. – Кто тебя…

– Неважно, – ответила Аня на английском, повергнув класс в гробовое молчание. Её голос

слегка подрагивал от сдерживаемого, невесть откуда взявшегося гнева. – Что действительно важно – так это то, что я действительно могу вам рассказать, как провожу свободное время. И как вы видите, вернее, слышите, на английском. Считали меня идиоткой, не могущей ни слова сказать? Вы ошибались. Так вот. Насчёт моего досуга. Похоже, все только и думали, что я – ленивая задница, и всё, что я делаю целыми днями и вечерами – болтаюсь по улицам с какими-то отбросами. Так вот, вы снова ошиблись. Да, я последнее время редко посещала школу. Но это не просто из-за того, что мне было лень. Так сложились обстоятельства. Какие именно – не имеет значения. И вы мне всё равно не поверите, если я начну рассказывать. Так вот. Всё то время, которое я не рыдала в подушку и не тряслась от страха, я посвящала или учёбе, или играм. Да-да, я тоже умею пользоваться Интернетом, представляете? Я скачала все образовательные программы, по которым мы учимся в школе, и по ним же учила все темы. Не только по английскому. По другим предметам тоже, но, как вы сейчас видите, английский мне дался лучше всего. Вот и первая часть моего так сказать отдыха. Для меня это был действительно отдых, потому что после всего того, что я пережила, тот же английский покажется простой гимнастикой для ума. Да и отвлечь мозги от мрачных мыслей тоже помогало. И вторая часть моего досуга – компьютерные игры. Можете называть меня зависимой от игр, мне плевать. Я это делала в том числе и потому, что живых друзей у меня, похоже, не существует. Правда, Кристина? Не отвечай, ты уже высказалась предельно ясно. И то, что ты смеёшься с меня вместе со всеми, подтверждает твои слова. Окей. Я выживу. Как выживала всё это время. Но вернёмся к моему досугу. Это же было домашнее задание, верно? Думаю, я выполнила его и ответила более, чем развёрнуто. Если кого-то интересуют подробности – спрашивайте. А у меня только один вопрос, – Аня упёрлась глазами в застывшего с открытым ртом одноклассника, сидящего на соседнем ряду за самым первым столом. – Женечка, тебе купить к учебнику кетчуп или майонез?

И, широко растянув губы в саркастической улыбке, Аня села на место. Дэвид Бронсон и Джей Винчестер (чьё настоящее имя и фамилию она так и не узнала) наверняка остались бы довольны объёмом её словарного запаса. И аплодировали бы ей стоя за такой длинный текст, выданный без предварительной подготовки.

Весь класс, включая Светлану Дмитриевну, квадратными глазами таращился на Аню так, словно она только что не выдала десяток-полтора предложений на английском, а показала всем химический состав лекарства от болезни Альцгеймера. Или поведала секрет вечного двигателя. Но, конечно, учительница не была бы учительницей, если бы не смогла первой справиться с удивлением и взять ситуацию под контроль.

– Это… это было потрясающе, Аня. Конечно, идеальным ответом я бы это не назвала, но… но я более, чем впечатлена. И я помню, что обещала тебе «отлично». Ты его заслужила сегодня. – И Светлана Дмитриевна сразу же исполнила обещание, поставив в электронном дневнике «пятёрку» напротив Ф.И.О. Ани. – Продолжим. Кто ещё желает высказаться?

До конца урока Аня ощущала на себе косые взгляды одноклассников. Но к этому ей было не привыкать. По крайней мере, они были удивлённые, а не презрительные. Это уже было хорошо.

Едва закончился урок и Светлана Дмитриевна покинула кабинет, Аня, полностью игнорируя обращённые на неё взгляды и тихие обсуждения выходящих из класса учеников, вытянула из сумки физику и спрятала английский. Закинула скрещённые ноги на угол своего стола, положила на них раскрытый учебник и тетрадь и, постукивая кончиком авторучки по подбородку, начала вникать в заданную домой задачу, решая, с какого края к ней лучше подступиться.

Однако сосредоточиться на учёбе ей на этот раз не дали.

– Ну и нахрена ты это сделала, Вилёрова? – На стол рядом с её ногами уселась Кристина.

– А что я сделала? – Аня оторвалась от учебника и вопросительно взглянула на собеседницу, краем глаза отметив, что в кабинете за закрытыми дверями они остались одни.

– Как это – «что»? Всему классу намекнула, что мы, типа, подружки не разлей вода, а я, тварь такая, тебя предала.

– Хм. Насколько я помню, ничего такого я не говорила.

– Ну да, а к чему была вот эта твоя фраза «у меня нет настоящих друзей, правда, Кристина?».

– Нуууу, у меня их здесь, похоже, действительно нет, а обратилась к тебе, потому что на улице ты мне именно это и сказала. Что мы отнюдь не подруги. Вот и всё.

– То есть ты реально не понимаешь, почему это так? Почему с тобой никто не желает дружбу водить?

– Честно? Не совсем. – Аня вздохнула и отложила физику в сторону. —Может, расскажешь?

– Ещё скажи, что не в курсе, из-за чего твоя сестра в начале сентября перевелась из нашего класса в другую школу.

– Крис…

– И почему ты меня так называешь постоянно?

– Я всегда тебя так называла.

– Всегда? Да мы с тобой вообще никогда раньше не разговаривали толком! Блин, Вилёрова, ты…

– А ты почему постоянно меня по фамилии называешь? У меня имя есть, вообще-то. Как и у всех нормальных людей. И, думаю, ты его знаешь.

– Вилёрова, ты какая-то странная сегодня. И откуда…

– Моё имя, Крис. Скажи его. Попробуй. – Аня тепло улыбнулась и убрала ноги со стола. Только затем, чтобы усесться на него рядом с Кристиной. – Называть людей по имени – это совсем не больно. Точно тебе говорю. Ещё Дейл Карнеги писал, что звук собственного имени для человека – самый приятный.

– Кто писал?

– Психолог американский. Почти сто лет назад он это говорил. Но это утверждение всё ещё актуально, я думаю. Давай, Крис. Я в тебя верю.

Непонятно, почему, но на лице Кристины отразилась настоящая внутренняя борьба. Словно она решала невероятно сложную моральную дилемму, а не просто пыталась сказать одно короткое слово.

– С тобой сегодня точно что-то не так, Ви… – она запнулась на секунду, но всё-таки справилась с собой. – Анька.

– Вот видишь, нетрудно же, – стараясь не показывать, насколько она на самом деле рада, Аня слегка ткнула Кристину плечом в плечо.

– Анька, я ни черта не понимаю, и мне нужны ответы, – она неуверенно посмотрела Ане в глаза. Кристине явно было нелегко, но взгляд она не отвела. – Что с тобой сегодня? Ты… ты другая какая-то. И кто тебе лицо так… эмм….

– Изуродовал, ты хотела сказать?

– Ну, я не так хотела выразиться, но в общем-то да. Я имею в виду… когда я тебя видела последний раз, у тебя с щекой всё было в порядке. А сейчас она выглядит так, словно кто-то тебя покромсал тупым ножом, а ты потом сама себя зашивала, без обращения в больницу. Причём явно не вчера.