Отражение

Annotation

Герои миниатюры проживают всего лишь один день в двух мирах: современном мире и его отражении — мире снов. Рассказ построен на контрасте отношения героев к одним и тем же событиям этого дня. Автор текста является лауреатом премии "Писатель года" за 2023 год в номинации фантастика и приключения.

Светлана Подклетнова

Светлана Подклетнова

Отражение

Тёмно-сизые тучи закрыли всё небо у горизонта, нависая над городом тяжёлыми, давящими громадами. То там, то здесь их марево разрезается яркими зигзагами молний, спустя время отзываясь громовыми раскатами. Плотные, почти вертикальные полосы указывают направление, в котором бурным потоком изливаются на землю небесные воды. Но это там, далеко, а тут нет дождя, асфальт под окном сухой. Хочется вдохнуть влажный озоновый воздух, но природа никак не может разрядиться грозой.

Я замираю в ожидании, всей своей сущностью ощущая приближение освобождения от усиливающегося с каждой минутой давления парящего в небесах огромного плотного облака пара, делающего воздух практически осязаемым. И вот, наконец, небосвод, не выдержав, разверзся, изливаясь на землю живительными струями, мгновенно его разряжая и позволяя вобрать в себя такое его количество, что от возникшего внезапно ощущения эйфории появляется уверенность в возможности летать. Я стала ветром, птицей, бурей, мечтой…

Небо местами просветлело, но лишь чуть-чуть, позволяя понять, что день всё ещё не окончился, хотя часы показывают, что уже скоро мир укутает ночная мгла, а улицы озарятся разноцветными огнями, превращая всё вокруг в манящую сказку, возможно, одну из тех, что когда-то дарило нам детство.

Очень, очень медленно темнота отвоёвывает позиции у света. Один за другим загораются яркие разноцветные огоньки. И вот уже мир в распахнутом настежь окне пропитывается волшебством. С неба всё ещё падают капли. Но то уже не поток, а одиночные гости, готовые в этот последний день весны подарить долгожданную прохладу иссушенной небывалой жарой земле.

Мягкий матрац кровати нежно подхватывает моё тело. Мимолётно проносится мысль о том, как хорошо после полного событиями дня ощутить медленное расслабление. Но эта мысль покидает меня так же быстро, как и пришла. Веки медленно опускаются. И не ощутив момент, когда, оставив этот принёсший мне радость мир, погружаюсь в сладкую дрёму, переношусь в потусторонний мир сна.

Ступаю, почти не чувствуя тяжести своего тела. Выхожу на нависший над берегом широкой реки обрыв. Мелкая галька срывается в пропасть из-под ног. Но мне не страшно. Лопатки мои удлинились, преобразуясь в огромные призрачные крылья, ощущаемые ещё одной парой конечностей. Потягиваюсь, расправляя своё приобретение и, бросившись вниз с обрыва, парю над покрытыми белыми барашками водами великой реки. Ветер теребит пряди моих волос, осторожно укладывая их на окутывающие меня потоки воздуха. Взмахиваю крыльями, поднимаясь выше. Теперь уже вижу и то, что только что было за горизонтом. Выше… Выше… Я — здесь и там, я — суть всего сущего, и всё сущее — суть меня. Я — альфа и омега, начало и конец. Во мне — весь мир, пока я — внутри него. Это — величайший дар и огромная ответственность. Лишь здесь, в запределье сна я могу взмыть так высоко, что станет обозримой вселенная.

Я невесома, словно тополиный пух, ноги погружаются в туман облаков, даруя прохладу измученному жарой телу. Я хочу одарить этим счастьем и тех, кто находится там, внизу. Приказываю тучам излиться на Землю тёплыми струями. Но облачные небожители любят играть, они расступаются, и я зависаю над ними, наблюдая сквозь дыру за измученными зноем людьми. Я вбираю в себя их мечты, их тяжесть, их боль, познаю их желания, теку вслед их чувствам, хочу вместе с ними дождя. Вижу себя, стоящую у распахнутого окна. Я — здесь, и там, я — везде. В гневе замахиваюсь рукой, посылая яркие разряды в тех, кто не повиновался: один, и следом — другой. Игривые слуги собрались гурьбой и сильным потоком излились на мир, что жаждал их влаги.

Стряхнула с руки остаточный разряд.

Деревья нагнулись, признав над собой власть ветра, что послан был вместе с грозой. Пролившись дождём, тучи ринулись ввысь, более не напирая, не уплотняя воздух под собой. И жизнь расцвела, даря лёгкость всем тем, кто живёт ниже неба. Я более здесь не нужна. И сейчас я проснусь, но сна, как обычно, не вспомню, поскольку нельзя обитать в двух мирах, зная об этом.

Ощущение невесомости остаточным следом нежно обволакивает тело, но врывающийся в окно шум проснувшегося города выталкивает в действительность, мгновенно освобождая от остатков сна. Там, за окном люди куда-то торопятся, не понимая, что спешка укорачивает время, пронося невидимо для них то, что действительно важно.

Потягиваюсь, желая продлить сладость сна, но необъятная река жизни, в которую я попала, не позволяет нырнуть в ирреальность. Поднимаюсь, выхожу на балкон в коридоре гостиницы. Белые облака заволакивают небо не полностью. Солнце проглядывает с призрачно-голубой части своего мира.

Мысленно желаю всем доброго утра. Каждому из тех, кого вижу в окне: и тому водителю, который лихорадочно жмёт на сигнал, и тому, который замер перед только что зажёгшимся зелёным светом светофором, всё ещё отвлекаясь на какие-то свои мысли, на что-то в ближайшем лесу или, возможно, на сообщение в собственном телефоне. Хочу, чтобы утро подарило добро юной девушке, торопливо переходящей улицу, спешащему по своим делам лысоватому мужчине, паре юношей в белых рубашках, медленно движущимся по тротуару. Желаю, чтобы мечты всех вокруг стали настолько чистыми, чтобы этот мир сам захотел осуществить каждую из них. Пусть каждого живущего это утро озарит добром, подарит им счастье и чистоту!

Аромат утреннего кофе наполняет, вытесняя мысли из головы. Горячая чашка в моих руках как ещё один дар от того, кто одарил меня счастьем этого мира, годами радости и любви. Благодарность ответной волной растекается по пространству, согревая благодатью душу.

* * *

Самолёт прилетел слишком рано. Пилот радостно сообщил, что полёт длился на семнадцать минут меньше запланированного. И теперь эти семнадцать минут я должен ожидать тех, кто обязан встретить меня. Это так бесит, что хочется срываться на всех вокруг — на ту толстую тётку, которая своей сумкой на колёсиках загородила весь проход, на мужика на костылях, тормозящего весь автобус, предназначенный для того, чтобы довести нас до терминала аэропорта, и на девчонку с толстой русой косой, что, взглянув мне в лицо, отшатнулась, видимо, увидев там дикую ярость.

Переполненный автобус без единого сиденья, словно в нём перевозили не людей, а какой-то скот, делал непонятные круги по территории аэродрома, хотя мог бы вполне подъехать к терминалу и по прямой. Было ощущение, что всё делалось лишь для того, чтобы поездка стала наименее комфортной для пассажиров. Наверняка в бизнес-классе обслуживают не так.

Встречающие приехали заранее, но настроение было испорчено изначально. Формально поздоровавшись, я расположился на заднем сиденье. Не хотелось слушать разговоры тех, кто приехал за мной, и я резко оборвал их, сказав, что устал.