Шрифт:
Предисловие
Рабочий день подошёл к концу. Несмотря на непонятную тревогу, с самого утра поселившуюся где-то глубоко внутри, мне было удивительно легко и весело. Видимо, оказывало влияние ожидание заслуженного отдыха после казавшегося бесконечным рабочего времени. Но всё же что-то не давало покоя моей душе. Возможно ли, что существует нечто неучтённое, то, что способно во время моего отсутствия оказать влияние на строго выверенный механизм? Нет, вряд ли. Система работает долгие годы, и ни разу не дала сбоя. Скорее всего, это обычная паника. Ведь я так давно не позволяла себе отлучиться даже на один день. Решение покинуть город на два выходных дня созрело спонтанно. Оно посетило меня после непродолжительного разговора с одним из моих помощников, который настоятельно рекомендовал мне по-настоящему хороший отдых. Он так страстно уверял меня, что я уже давно заслужила возможность расслабиться, так убеждённо говорил, что мне необходимо хотя бы на пару дней отвлечься от рабочих проблем, что я просто обязана была поддаться на его уговоры. Вспомнив, с каким напором Михаил Викторович пытался доказать мне необходимость небольшого отпуска, я не удержалась от улыбки. Всё же приятно, когда рядом есть кто-то, кого так сильно заботит моё душевное состояние. Хотя, казалось бы, с чего он так внезапно начал думать обо мне? Раньше я не замечала за ним подобного рвения. Какая-то мысль вновь предупредительным колокольчиком тронула струны моей души. Я даже замерла на секунду, попробовав проанализировать действия коллеги, но потом резко тряхнула головой. Нет! Невозможно! Я, наверное, действительно слишком много работаю. Сейчас закончу последние дела перед выходными и отправлюсь домой. Нужно будет ещё кое-что приготовить в дорогу.
Я осмотрелась, ненадолго прощаясь с местом, которое стало для меня намного ближе собственного дома. Практически всё моё время проходит именно здесь. Это происходит уже так долго, что было бы немудрено забыть о том, когда всё это началось. Много часов… Много дней… Много лет… Наверное, слишком долго. Я обустраиваю всё здесь так, чтобы мне было наиболее комфортно, постоянно изменяя своё рабочее место, порою, даже до неузнаваемости. И сейчас мой кабинет оборудован строго в соответствии с моим сегодняшним вкусом. Высокие стеклянные окна открывают великолепный вид на темнеющее небо, на котором уже появились первые звёзды. Зеркальные дверцы встроенных шкафов создают впечатление необъятного пространства. На стереографическом полу, изображающем мраморные плиты, находящиеся на глубине метра под неподвижной гладью воды, стоят столы из небьющегося стекла. В довершение всему с высокого потолка, на котором воссоздавалась картина морского дна, свешиваются искусственные растения, похожие на водоросли, сияющие точечными звёздочками-светильниками, даря окружающему пространству рассеянный свет, не позволяющий отбрасывать тени.
Я включила стереомонитор, чтобы понаблюдать за происходящим в вестибюле корпорации. Мне не хотелось выходить, пока толпа сотрудников не поредеет. Я слишком устала, чтобы улыбаться, встречаться взглядом, говорить никому не нужные комплементы, поддерживать, сопереживать. Мне хотелось хоть немного побыть одной. Посреди комнаты, прямо на одном из стеклянных столов, как на картинке, разворачивалось действие, которое можно было увидеть на нижнем этаже здания. Один за другим корпорацию покидали её сотрудники. Все были приятно возбуждены в предвкушении выходного. Подождав, пока вестибюль опустеет, я зашла в допотопный лифт, вход в который закрывала одна из зеркальных дверей шкафов. Сегодня мне не хотелось пользоваться перемещателем.
Я решила немного пройтись пешком по пустынным улицам корпоративного городка. Эта весна была холодной, но именно сегодняшний день подарил миру первое весеннее тепло. Подходящее к горизонту солнце ласково согревало своими лучами, и впервые за последние полгода не появляется необходимость даже в плаще. Такая погода принесла мне прекрасное настроение и небольшую ностальгию по детству. В вестибюле я заметила Михаила Викторовича, весело беседующего с одним из сотрудников пятого уровня. Когда он успел прийти? Помнится, на мониторе его не было. Снова предательская мысль тёмной тенью проникла в мою голову, неприятно кольнув и заставив глубже вздохнуть, изгоняя посетившую жуткую идею. Я тихо усмехнулась. Нельзя же каждое благое намерение кого-то из своего окружения рассматривать как нечто, могущее создать опасную ситуацию! Наверное, я просто отвыкла от того, что кто-то может проявлять заботу лично обо мне, да ещё по собственной инициативе. Я снова взглянула на своего помощника. Пока он ещё не заметил моего приближения, как и не отметил моего внимания к своей персоне.
Михаил Викторович не так давно стал моим заместителем по торговым отношениям. Это была довольно бесполезная должность, и несколькими месяцами ранее я хотела упразднить её, но домашние проблемы одного из знакомых отца отменили моё решение, и я отдала ему это место. Я понимала, что мужчина, которого я принимаю на работу, не имеет необходимых навыков. И обычно я так не поступаю. Точнее, я не делала такого ни разу за долгое время своего участия в деятельности корпорации. Но в тот момент подумалось, что в данном случае неопытность сотрудника не могла пагубно сказаться на работе всего предприятия, и не угрожала даже малой части его. Ведь торговые отношения – это то, чем в глобальном масштабе мы перестали заниматься уже как пару лет. А с другой стороны, иногда возникают моменты, когда деятельность этого отделения ненадолго возобновляется. Но это случается всё реже. А последние полгода не было ни одного прецендента. И похоже, что более и не будет. Сейчас я уже немного изменила своё мнение по этому вопросу. Пришло понимание, что упразднение должности будет слишком радикальным. Наиболее действенным станет перепрофилирование всего отдела, перманентное вливание в систему с изменением функциональных особенностей и должностных обязанностей, перетекающих из торговых в производственные. А со временем этот человек приобретёт профессиональные навыки и сможет стать полезным, если и не на этой должности, то, возможно, на какой-то другой. Да и работники отдела составляют уже целый, профессионально сработавшийся, практически породнившийся коллектив, разбивать который было бы нецелесообразно.
Михаил Викторович, увидев меня, помахал рукой и двинулся в мою сторону. Я постаралась улыбнуться как можно более дружелюбно и остановилась, ожидая пока он подойдёт.
– Решили пройтись по свежему воздуху? – задал он риторический вопрос.
Я пожала плечами.
– Вы сегодня прекрасно выглядите, впрочем, как всегда, – сделал он мне комплимент.
Я поглядела в зеркало. Выглядела я, действительно, как всегда.
– Позвольте мне Вас проводить, – попросил он. – Мне очень нужно с Вами поговорить.
– Да, конечно, – я снова улыбнулась и дружелюбно кивнула в ответ. Подумалось: «Почему бы и нет?» Я снова постаралась отделаться от мысли о том, что поведение этого мужчины в последние дни кажется очень странным. Но… если ему что-то нужно, я вполне способна его выслушать. Хотя… мы говорили с ним буквально вчера. Что могло измениться за такое короткое время?
С этими мыслями я покинула вестибюль, Михаил Викторович молча следовал за мной, видимо, стараясь мне не докучать. Скорее всего, заметив мою задумчивость, он решил на время отложить интересующую его беседу. Я тоже решила пока не настаивать на её немедленном проведении, сейчас я просто наслаждалась прогулкой, глубоко вдыхая свежий, пахнущий влагой воздух, и резко воспринимая окружающий мир. Сейчас я расслабляла своё сознание, стараясь настолько тесно слиться с природой, чтобы почувствовать себя каждой частицей окружающего бытия. Мы медленно шли по аллее, с двух сторон обрамлённой рядами каштанов, перемежающихся с голубыми елями вдоль внешней стены главного здания корпорации. Высокие стеклянные стены этого небоскрёба были видны практически из любой точки научного городка. Корпорация была его центром, а главное здание – самым высоким строением.
Михаил Викторович всё так же молчал, я тоже. Несмотря на расслабленность, мне было как-то не по себе. Непонятное ощущение неправильности ситуации всё сильнее давило на меня неприятной тяжестью. Не в моих правилах было влезать в личные мысли других, но сейчас я уже была готова просканировать своего заместителя. Что-то неуловимо тревожное никак не позволяло мне окончательно обрести душевный покой. Да! Это уже в самом деле настоящая паранойя! Я резко вдохнула, возвращаясь в действительность и приводя свои мысли в рабочее состояние. Если я не могу успокоиться сама, нужно попробовать рассеять напряжение и уничтожить раздражитель. Для этого просто необходимо выслушать своего сопровождающего. Я более чем уверена, разговор с ним рассеет мои сомнения.
– Вы хотели о чем-то поговорить? – показалось, мой вопрос резко вклинился в тишину вокруг нас, разрушая совершенство этого вечера.
Мой собеседник шёл немного позади меня, и я начала оборачиваться к нему. Почему-то пришло понимание, что во время нашего разговора мне просто необходимо смотреть ему прямо в глаза. Но не успела я повернуть голову, как почувствовала резкую боль в затылке. Я попыталась ухватиться за уплывающее сознание, но не успела, темнота мягким одеялом укрыла мою душу, выдёргивая из реальности бытия.
Очнулась я в медицинском кресле Центра регенерации мозга. Открыв глаза, увидела мягкую улыбку Михаила Викторовича. Всё ещё силясь отринуть случившееся, попыталась улыбнуться в ответ. Но резкая боль в затылке превратила мою улыбку в гримасу.
– Я, наверное, переработала, – мой голос звучал непривычно хрипло, я попыталась откашляться, и головная боль не преминула напомнить о себе. Как же сильно меня приложило! – Пожалуй, пора домой. Отдохну и приду в норму.
Голова гудела. Я попыталась встать, но старания мои не увенчались успехом. Мои попытки поверить в то, что ситуацию пока ещё можно исправить, даже мне самой уже казались смешными. Я постаралась сосредоточиться, и внезапно пришло понимание, что гудит вовсе не голова, гудит кресло. Этот мужчина, вызвавшийся проводить меня домой, единственный мужчина, обративший внимание на то, что и мне нужен отдых, тот уникальный индивид, позаботившийся обо мне, один за многие-многие годы, он привязал меня к креслу и включил его. Оставалась ещё маленькая надежда на то, что, посчитав, что я заработала сотрясение мозга, он решил меня подлечить. Но кто же в это поверит? Точно не я! Да… Нужно было доверять своей паранойе. Но сейчас уже слишком поздно упрекать себя в недальновидности.