Отражение
Шрифт:
Стив говорил устало и подавленно, да и вид у него был неважнецкий. Изредка поглядывая на него, я видел, что, несмотря на всю мою предосторожность, поездка в машине причиняет ему боль.
— Он на полчаса заехал к приятелю, — продолжал Стив. — Там они выпили по паре виски. Как это глупо — просто так вот заснуть…
Мы долго ехали молча, и каждый из нас думал о своем.
— Всего неделю назад, — вдруг сказал Стив. — В прошлую субботу…
Все под богом ходим, истина старая, как мир.
— Здесь
Немного покрутившись, мы наконец выехали на дорогу. По одну сторону ее была ограда, а по другую стояли чистенькие особняки с тенистыми садами.
Впереди творилось что-то странное. В домах горел свет, суетились люди. На дороге стояли карета «скорой помощи» и полицейская машина. Возле нее толпились полицейские. У одного дома взад-вперед сновали люди.
— Господи! — сказал Стив. — Это их дом. Это у мамы с папой…
Я высунулся из окна, а он продолжал сидеть в оцепенении, не сводя глаз с дома.
— Мама, — сказал он. — Что-то с мамой…
Его голос предательски задрожал. Лицо исказил ужас, в широко, по-детски раскрытых глазах отражался свет.
— Сиди здесь, — деловито распорядился я. — А я узнаю, в чем дело.
Глава 3
На диване в гостиной лежала мать Стива. По ее лицу текла кровь, она дрожала и кашляла. Весь ее вид — разбитый нос, рассеченные губы и брови, свежие кровоподтеки на скулах и подбородке, разорванная одежда и всклокоченные волосы — говорили о том, что ее зверски били.
Я изредка встречал эту женщину на скачках. Приятная, хорошо одетая, уверенная в себе, счастливая, не скрывающая гордости за мужа и сына. Узнать ее в этой сломленной и избитой женщине, неподвижно лежащей на диване, было невозможно.
Подле нее на стуле сидел полицейский. Рядом, с окровавленной тряпкой в руке, стояла женщина в полицейской форме. Чуть поодаль, возле прислоненных к стене носилок маячили два санитара. Пришла еще одна женщина, по-видимому, соседка. Вид у нее был мрачный и встревоженный. В комнате царил кавардак, пол был усеян бумагами и обломками разбитой мебели. На стене виднелись следы джема и пирогов, о которых рассказывал Стив.
— Вы врач? — спросил полицейский, когда я вошел.
— Нет… — Я представился.
— Стив! — простонала мать. Губы и руки у нее дрожали. — Стив ранен! — Она едва могла говорить, но переполнявший ее страх за сына заставил на миг забыть о собственных страданиях.
— Ничего серьезного, уверяю вас, — поспешно сказал я. — Он здесь, во дворе. Просто немного повредил ключицу. Сейчас я его приведу.
Я вышел во двор и помог Стиву вылезти из машины. Он весь как-то съежился и одеревенел, но сам, казалось, не замечал этого.
— Почему? — Шагая по дороге, он снова и снова задавал вопрос, на который не было ответа. — Почему это случилось? За что?
Тем временем полицейский инспектор снимал с миссис Миллейс показания.
— Перед приездом сына вы говорили, что преступников было двое, оба в масках из чулок. Вы подтверждаете это?
Она сделала едва заметное движение головой. Разбитые, распухшие губы двигались с трудом. Увидев Стива, она крепко сжала его руку.
— Белые или негры? — снова спросил полицейский.
— Белые.
— Как они были одеты?
— В джинсы.
— Они были в перчатках?
Она прикрыла глаза. Рассеченная бровь чудовищно распухла.
— Да, — прошептала она.
— Миссис Миллейс, пожалуйста, попытайтесь вспомнить, — сказал полицейский. — Что им было нужно?
— Сейф, — пробормотала она.
— Что?
— Сейф. У нас нет сейфа. Я им сказала. — По ее щекам катились слезы. — Они спрашивали, где сейф. Они били меня.
— У нас нет никакого сейфа! — яростно воскликнул Стив. — Я их убью!
— Хорошо, сэр, — вежливо прервал его полицейский. — Будьте добры, не перебивайте.
— Один… ломал мебель, — сказала миссис Миллейс. — А другой только бил меня.
— Проклятые звери! — не выдержал Стив.
— Они не говорили, что им нужно? — спросил полицейский.
— Сейф.
— Понимаю. Но, может быть, они искали что-то еще? Например, деньги? Драгоценности? Серебро? Золотые монеты? Чего они хотели? Постарайтесь точно вспомнить их слова, миссис Миллейс.
— Они искали сейф, — с трудом выговорила миссис Миллейс.
— Вы знаете, — обратился я к полицейскому, — что вчера в этом доме произошло ограбление?
— Да, сэр, знаю. Я сам вчера был здесь. — Он строго посмотрел на меня, потом снова повернулся к матери Стива.
— А эти двое молодых людей в масках — они не говорили, что приходили сюда вчера? Вспомните, пожалуйста, миссис Миллейс.
— По-моему, нет…
Не спешите, — сказал он. — Постарайтесь вспомнить.
Она долго молчала. На глаза снова навернулись слезы. «Бедная женщина, — подумал я. — Какое мужество надо иметь, чтобы перенести такое горе, боль, оскорбления.»
— Они были такие здоровые, — наконец выговорила она, — и грубые. Кричали на меня… Я открыла входную дверь, и они… втолкнули меня… Втолкнули в комнату. Потом… стали ломать мебель. Все перевернули. Кричали: «Говори, где сейф?» Били меня. — Она помолчала. — По-моему… они ничего не говорили… о вчерашнем.
— Я убью их! — повторил Стив.
— В третий раз уже… — пробормотала его мать.
— О чем вы, миссис Миллейс? — спросил полицейский.
— Нас в третий раз грабят. Первый раз… два года назад.