Отречение
Шрифт:
Однако, привыкший в любом деле проявлять максимальную осмотрительность (отсутствие такой привычки подвело многих его врагов), маг вернулся к окну и помрачнел.
Магическое окно все еще хранило изображение нижнего духа, и, насколько мог судить Громф, темная тварь абсолютно не пострадала. Мечущийся в бликах бледного фосфоресцирующего свечения дух носился в искаженных пространствах, окружавших цитадель.
Архимаг не понял, каким образом существо нашло его. Никто не мог обнаружить этот безопасный островок, скрытый во мгле времени, да еще и без сопровождения его создателя. На всякий случай Громф поспешил к одной из защитных магических фигур, украшавших
Секундой позже другое окно вспыхнуло изнутри, створки разлетелись в разные стороны. Дух проник внутрь, на ходу обретая ту форму, которую имел прежде, чем Громф вызвал его. На этот раз он походил на бескрылого дракона с изогнутыми мощными рогами на голове и с одним глазом, состоящим из шаровидных частиц. Архимаг не мог видеть этот глаз, полностью скрытый плотной тьмой, но чувствовал на себе тяжелый, злобный взгляд.
Немного обеспокоенный и очень рассерженный Громф выкрикнул:
— К'рарза'ку! Я назвал тебя, вызвал и материализовал. Я — твой хозяин. Именем Принца, Который Грезит в Сердце Пустоты, и Словом Наратира приказываю тебе — покорись!
Раздался презрительный смех, и нижний дух прыгнул вперед.
«Очень хорошо, — подумал Громф, — как хочешь».
И вонзил себе в живот кривое лезвие ритуального ножа.
Существо на одно мгновение согнулось от боли. Архимаг выдернул атаме из своего тела прежде, чем нож пронзил его желудок.
Предупреждая стремительный выпад демона, Громф произнес наизусть магическую формулу и выбросил вперед руку. Воздух зазвенел колокольчиками, и небольшая красная огненная сфера сорвалась с его пальцев. Она ударил в создание, и… и ничего не произошло. Шаровая молния, мигнув на прощание, погасла.
Существо уже добралось к краю магических знаков. Барьер из лазурного огня возник и исчез под жалобный вой демона, налетевшего на него. Дух тут же наклонил голову и ударил Громфа рогами в грудь.
Облачение и другие защитные средства спасли Архимага, но удар оказался таким сильным, что маг перелетел через всю комнату. В воздухе он успел вызвать силы левитации, заключенные в эмблеме его Дома, и, не сломав ни одной кости, плавно, как легкий шелковый лоскуток, опустился на пол.
Быстро поднявшись и выхватив полированную деревянную палочку из кармана, он направил ее в сторону врага и пробормотал заветное слово. На конце палочки образовался пузырь с едкой, резко пахнущей кислотой, а затем стремительно понесся к демону. Нижний дух не обратил на это никакого внимания и сам бросился в атаку. Громф остался на месте и стоял так до тех пор, пока его противник не оказался почти над самой его головой, тогда он произнес одно только слово и моментально оказался на другой стороне круглой комнаты, за спиной нападавшего.
Дух не смог остановиться сразу, и Громф выиграл пару секунд. Он отбросил палочку с кислотой и схватил с подставки, на которой хранились его магические инструменты, полированный сердоликовый жезл с резьбой в виде змеек, поднял его над головой и начал нараспев произносить заклинание. Жезл обладал особыми свойствами против существ из других реальностей. Оставалось надеяться, что ему, наконец, удастся пробить защиту противника.
Нижний дух услышал голос мага, развернулся и метнулся к нему. На этот раз он нападал, даже не шевеля конечностями, просто с ужасающей скоростью преодолевал разделявшее их расстояние. Сохраняя всю гармонию, ритм и интонацию речитатива, Громф стал быстрее произносить заклинание, на что способен только настоящий Мастер. Ему очень хотелось закончить чтение раньше, чем тварь вновь приблизится к нему.
В
Мерзкая тварь свалилась на пол, ее материя распалась на бесформенные куски. Громф улыбнулся, а дюжина оживших змеек на его жезле вытянулись перед ним, готовые служить ему, как змеи на плетке его сестры, — будь она проклята!
Маг схватил светящийся жезл обеими руками, как когда-то, столетия назад, учили Мастера Мили-Магтира каждого студента-мага, обязанного шесть месяцев провести в воинской школе, и острым концом пронзил то, что казалось сердцем еще корчившихся останков К'рарза'ку. Нижний дух разлетелся тяжелыми каплями черно-серой слизи.
То, что он победил демона, принесло ему удовлетворение, но победа была неполной, так как ему не удалось убить самого ненавистного врага. Громфу пришлось признаться в своем бессилии. Он не мог понять, что является источником силы Квентл.
Что это за белая палочка? Откуда она взялась и как действовала? Она ли разрушила его контроль над нижним духом? Или лишь передала управление демоном в руки жрицы?
Придется отступить. Пока маг не разузнает об этом все, было бы глупо продолжать наступление на противника, оказавшегося способным повернуть его оружие против него самого.
И внезапно с сильным беспокойством Громф подумал: «Надеюсь, моя сестра не догадывается, кто устроил ей такие опасные испытания».
ГЛАВА 17
У всех посетителей маленького грязного погребка округлились глаза, когда Фарон и Рилд решительно вошли внутрь. Маг не сомневался, что здесь никогда не видели таких элегантных фигур, как его собственная, таких изящных манер, изысканных украшений и одежд…
В зале находились обыкновенные гоблины, орки и кто-то еще — одним словом, те, кто вряд ли мог оценить его художественный вкус по достоинству. Они, нахохлившись, хмуро перешептывались, пристально и сердито разглядывали новых посетителей и показывали пальцем на их оружие всякий раз, когда думали, что темные эльфы не смотрят на них. Душную комнату с низким потолком наполняли страх и ненависть. Принимая во внимание происшедшую накануне вечером в Браэрине охоту, нетрудно было догадаться об атмосфере в пивной.
Интересно, как они отреагировали бы, узнав, что виновниками всего были именно эти двое дроу.
Зная, что Рилд за его спиной зорко наблюдает за окружающими, Мастер Магики неторопливо прошел к бару и бросил горсть монет на стойку. Это были кружки, квадраты, треугольники, восьмиугольники, монеты в форме колец и пауков — половина из них чеканилась дюжиной благородных Домов, а остальные — ввезены из других стран Подземья или даже из Верхнего Мира, но имели обращение в Мензоберранзане. Вряд ли эта грязная яма видела больше серебра, золота и платины за целое десятилетие.
— Сегодня вечером, — объявил Фарон, — вся компания пьет за мой счет!
Хозяин таверны, приземистый орк с дергающимся слюнявым ртом и грязной головой, пару мгновений таращил глаза, потом сгреб все монеты и начал черпать какое-то вонючее пойло из давно не мытой бадьи. Толкаясь, осыпая друг друга проклятиями и угрозами, низшие существа ринулись к стойке в надежде получить свою порцию. Маг заметил, что при этом ни один из них не поблагодарил его.
Оглянувшись вокруг, Фарон обнаружил, что в пивной, ссутулясь в углу, сидит еще один темный эльф, очевидно, из тех, кто пал так низко, что гоблиноиды принимали их за своих.