Отречение
Шрифт:
Фарон кивнул:
— Вы слишком благоразумны, чтобы забыть, что мы вне закона…
— Когда наши родственницы с отчаянием поймут, что им больше не укрепиться, они будут рады принять нас обратно. А мы сочиним подходящий рассказ об одиссее по Подземью или что-нибудь еще. Это будет уже неважно.
— Действительно, составляя заговор, вы все очень тщательно продумали. Я вижу только одну возможную ловушку, — сказал Фарон. — А что, если гоблины и гноллы так преуспеют, что вырежут всех нас или, например, причинят такой ущерб городу, что наши Дома
Хаундэр мгновение пристально смотрел на мага, потом рассмеялся:
— Я было подумал, что вы серьезно.
Фарон усмехнулся:
— Простите меня. Я страдаю пристрастием к порочным шуткам, да еще и в самый неподходящий момент. Мастер Аргит может это засвидетельствовать.
Хаундэр улыбнулся Рилду и сказал:
— Мне хотелось бы услышать его подтверждение в том, что я справился с теми уроками стратегии, которые он вколачивал в мою голову.
— У тебя будет такая возможность, — пообещал Рилд, допуская такой вариант. Его интуиция подсказывала, что этот странный и дикий план может осуществиться. Он вдруг осознал, что до сих пор недооценивал опасность.
Они проникли к бродягам, чтобы выдать их и тем самым умиротворить Архимага. А еще Миззриму пришла в голову фантазия, будто предательством они добьются власти и таким образом найдут средство вылечить Рилда от скуки и недовольства. А что, если сейчас заговорщики предложат им главные роли и высокие посты в этом грандиозном замысле? Не превратятся ли тогда оба друга из актеров, играющих роль предателей, в настоящих бунтарей?
Воин вопросительно посмотрел на Фарона. Едва заметным движением пальцев маг подал ему знак — одно слово на языке жестов — держись! Его друг, со своей обычной проницательностью, догадался, о чем он думал, и призывал его следовать их первоначальному плану. Рилд лишь наклонил голову в знак согласия. Он не знал, правильный ли выбор сделал Фарон, но отдавал себе отчет, что его здесь не было бы сейчас, если бы друг не попросил о помощи. Отправляясь с магом в путь, Рилд уже все решил для себя и отступать был не намерен.
Фарон обратился к Тсабраку:
— Я полагаю, что драуки присоединились к заговорщикам, рассчитывая на почетное место в будущем процветающем Мензоберранзане. Возможно, парни даже обязались найти способ вернуть вам прежний облик дроу.
— Что-то вроде того, — издевательски ухмыльнулся Тсабрак. — Но главное для нас — получить возможность убить как можно больше жриц.
— Не могу сказать, что порицаю вас за это, — признался Фарон. — Ладно, джентльмены, ваши планы, говоря без преувеличений, вдохновили меня. Я рад, что мы вас нашли.
— Так же, как и я, — присоединился к нему Рилд.
— Один момент все же еще не ясен для меня, — продолжал маг, — Сирзан и Пророк. Это одно и то же лицо? Вижу по выражениям ваших лиц, что так оно и есть. Кто это… на самом деле и какой силой он доводит гоблинов до такого восторга?
— Я думаю, вы это почти знаете, — ответил Хаундэр. В это мгновение что-то приглушенно прожужжало в зале, но на самом деле звук существовал исключительно в пределах разума. Фарон повернулся, а Тсабрак отскочил в
ГЛАВА 18
Слева от Фейриль стояла «железная дева» в колпаке с колокольчиками. Колокольчики выглядели настоящими и, наверное, звенели, когда внутри девы корчилась очередная жертва. Орудие пытки было уже слегка приоткрыто.
Прямо впереди с крюка свисала цепь, одним концом соединенная с подъемником дыбы, которая, казалось, тоже ждала узника. Рядом обжигающим жаром дышала медная жаровня с углями, на стене висели разнообразные клещи, щипцы, ножи, груши. Ее рок в образе невысокого мужчины со множеством уродливых побрякушек на одежде слонялся перед ней по камере.
Это было все, что могла видеть посланница, пока ее, обнаженную, привязывали к мокрому, покрытому плесенью кальцитовому столбу.
Фейриль мучили голод и жажда, натертые оковами руки и ноги саднили. Однако ей предстояло выдержать еще не одну пытку, но пока все откладывалось в ожидании Триль.
Фейриль пыталась побеседовать с тем, кто пленил ее, и с тюремщиками, но потерпела неудачу, не добившись ни от кого ответа. Больше она ничего не могла сделать, только постараться привести в порядок свои мысли. Она не хотела думать, что может сделать с ней Бэнр, но ей самой достаточно много приходилось наблюдать за пытками, так что картины сами всплывали в памяти. А еще вспоминались подробности поражения и гибели ее отряда.
Окруженные воины Чед Насада погибали один за другим, несмотря на численное превосходство. От отчаяния слезы застилали глаза Фейриль. Естественно, она не любила своих подчиненных, но она привыкла, привязалась к ним, к некоторым относилась даже нежно и знала, что без своего окружения она была ничто, просто павшая жрица в стране врагов, утратившая и свой дом, и свою богиню.
А потом этот невысокий мужчина встал перед ней и, использовав свою магию, победил ее. Она очнулась уже в этом подвале.
Скрипнула дверь, и послышались чьи-то голоса. Посланница закрыла глаза, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, собираясь с духом. Она не должна проявлять страх. Чувство собственного достоинства, вот все, что у нее осталось… во всяком случае, до тех пор, пока враги не выжгли его из нее.
Триль и ее дреглот-сын вскоре появились в дверях. Мать Бэнр улыбалась. Отвратительно ухмыляясь, Джеггред скакал на своих козлиных ногах.
Маленький мужчина почтительно поклонился.
— Вейлас, — сказала Триль. — Хорошая работа. Зовирр доставила тебе много хлопот?
— Они пытались, переодевшись, ускользнуть, — ответил он. — Им почти удалось одурачить этим маскарадом наблюдателей, но потом все пошло по плану.
Бэнр протянула ему туго набитый кошелек, казавшийся слишком большим и тяжелым в ее крошечной руке.
— Я дам знать, когда мне снова понадобится Бреган Д'эрт.
Вейлас принял плату и, низко поклонившись, удалился. Триль со своим звероподобным сыном повернулась к пленнице.
— Добрый вечер, Мать, — сказала Фейриль. — Или уже утро наступило?