Отрок. Покоренная сила.
Шрифт:
— Запомнил. — Роська немного помялся и предложил: — Может я лучше на улице подожду?
— Да не валяй ты дурака, не съест она тебя! Нинея мне жизнь в прошлом году спасла. Хорошая женщина, сам увидишь. Всё, вот здесь остановись и делай вид, что упряжь поправляешь.
"Интересно: волхв дошел? На дороге следов не было. Может лесом пошел, напрямую, или в другое место подался? Долговато добирались, давно уже за полдень перевалило, ночевать придется остаться. Значит, детишкам сказку рассказывать.
— Минь, — Роська говорил все так же шепотом — а чего деревня пустая?
— Я же сказал: не смотреть!
— Так я на тот дом и не смотрю. А остальное-то! Дорожки натоптаны, в трех домах, вон, печи топятся, а ни людей, ни скотины. Даже собак нет! Жутко как-то…
— Собаки есть — три суки. — Мишка нарочито отвечал Роське в полный голос. — И скотина имеется — корова с телкой, лошадь, куры, гуси. А людей нет, тут ты прав. Вымерли все в моровое поветрие. Две семьи сбежали, но тоже, наверно умерли где-то. Осталась одна Нинея и шестеро внучат. И прекрати ты шептать, разговаривай нормально!
Роська помолчал, о чем-то раздумывая, потом его «озарило»:
— А-а, так вы сюда своих холопов поселить хотите? Я-то думал: куда вы столько народу запихнете?
— Не только сюда, у деда до морового поветрия еще на выселках народ жил, это в другую сторону от Ратного. А сюда поселим, если Нинея разрешит. И воинская школа здесь будет. Да отойди ты от лошади, сколько можно упряжь дергать? Вон уже и Рыжуха удивляется. Подойди сюда, покажи: где тут что уложено, а то я и посмотреть не успел. Только спиной, спиной к тому дому!
— Вот тут — игрушки для детей, тут — сладости, — принялся перечислять Роська — а это — платок для Нинеи. А это Анна Павловна сама положила, я и не знаю что здесь…
— Какая Анна Павловна?
Роська изумленно вылупился на своего старшину.
— Ты что? Матушка твоя!
— Тьфу! Я и не понял. Ты бы еще Ельку Евлампией Фроловной назвал. Зовут все пацаны мать крестной, и ты зови. Что ты, как чужой?
— Я - для уважения!
— Хочешь для уважения, зови меня "господин старшина", а для матери: чем роднее, тем лучше.
— Ага, понял. Долго еще ждать-то?
— Все уже, вон — встречают. Трогай потихоньку.
На дороге появилась знакомая фигурка Красавы.
— Мишаня! Мишаня!
Разглядев в санях незнакомое лицо, Красава резко остановилась и настороженно уставилась на Роську.
"М-да, не любят здесь чужих"
— Не бойся, Красава! Это — мой… названный брат Ростислав. Иди сюда, садись в сани.
Красава нерешительно потопталась на месте, но потом, все-таки, забралась в сани.
— Мишаня, а ты подарки привез?
— Привез, Красавушка, привез.
— А сказку расскажешь?
— Расскажу… Красава! Да ты шепелявить перестала!
— Ага! Слушай: шмель жужжит в камышах! — Красава явно гордилась своим достижением. — Бабуля научила!
"Она еще и логопед! Ну, дает, бабка. Одно слово — волхва!"
Нинея встречала гостей на крыльце.
— Здрава будь, Нинея Всеславна! — Мишка обнажил голову и поклонился, насколько позволили костыли. А это — мой названный брат Ростислав.
— Здрава будь, Нинея Всеславна! — Роська поклонился "большим чином" дотронувшись шапкой, зажатой в вытянутой руке, до земли.
— Здравствуй Мишаня, здравствуй Славушка. Мишаня, а что с ногой-то?
— Подстрелили немножко, баба Нинея, ничего страшного.
— Ну, у тебя лекарка изрядная рядом, поправишься. Заходите в дом ребятушки.
Подражая Мишке, Роська поклонился очагу, потом принялся пристраивать на лавке перенесенные из саней подарки. Нервничал он, все-таки здорово — мешки никак не хотели вставать, все валилось из рук. Нинея понимающе улыбаясь, помогла ему.
— Ты из каких же будешь, Славушка?
— Не знаю, Нинея Всеславна, я еще в детстве в рабство попал…
Роська смущенно зыркнул глазами в Мишкину сторону.
— …Михайла меня выкупил и крести… Ой.
Мишкин крестник прервался на полуслове и густо покраснел.
— Ничего, Славушка, все хорошо. Мишаня молодец, что крестника названным братом величает. Так и надо, так на самом деле и есть. Не смущайся, Славушка, раздевайся, да садись-ка вот здесь, поговорим. Нехорошо, когда человек своих корней не помнит.
— Баба Нинея, я тут вам из Турова… — начал было Мишка, но Нинея перебила:
— Погоди, Мишаня, я должна знать: кто ко мне в дом пришел. Славушка, рассказывай.
"Знакомое мероприятие, сейчас Роська выложит всю подноготную, даже то, о чем давно забыл. Сильна боярыня Гредислава, сильна, ничего не скажешь".
Мишка уселся на край лавки у торца стола, пристроил рядом костыли и стал слушать. Рассказ свой Роська начал с уже знакомой истории о захвате Никифором польской ладьи. Нинея некоторое время послушала, потом прервала Роську.
— А раньше? До того?
Роська молчал. Нинея повела перед собой рукой, Роська закрыл глаза, расслабился и вдруг… заговорил на каком-то незнакомом языке. Язык был явно не славянским. В XII веке русские еще могли общаться с чехами, поляками, болгарами и другими славянами без переводчика, различия в языках еще не стали столь существенными, как несколькими веками позже.
В том, что произносил Роська, тоже попадались, хоть и искаженные, но знакомые слова и обороты, но большинство слов были непонятны. Нинея задала какой-то наводящий вопрос на том же языке. Роська вдруг судорожно втянул в себя воздух и попытался встать. Нинея ласковым голосом с хорошо знакомыми Мишке расслабляющими интонациями успокоила парня. Тот пробормотал еще несколько слов и умолк.