Отряд (Аш - Тайная история - 2)
Шрифт:
– Христос Зеленый, - проворчала тихо Аш, - эти чудаки не шутят. Ни хрена себе, Флориан!
– Главное - что я не шучу.
– Ну, скажи мне, - предложила Аш.
Она сказала это тем же тоном, каким часто, в течение ряда лет, требовала от своего хирурга доложить ей; требуя от своего друга высказать ее секретные мысли; и она задрожала, под своей подкладкой и доспехом, от неожиданной мысли:
"Смогу ли я теперь когда-нибудь говорить с Флорой таким образом?"
Флора дель Гиз опустила глаза на свои красно-коричневые руки. И сказала:
–
– За оленем, - Аш смотрела на тело животного-альбиноса, лежащее на полу.
– За белым оленем с золотой короной. Как олень Хьюберта.* [Св. Хьюберт (умер в 727 г. до н.э.) - один из святых, которому приписывается видение оленя с распятой фигурой Христа между рогов.] Но не за этим, нет, пока не наступил конец.
– Ты за мифом охотилась. А я сделала его реальностью, - Флора подняла руки к лицу и понюхала высыхающую кровь. И посмотрела в глаза Аш: - Это был миф, а я сделала его достаточно реальным, чтобы его почуяли собаки. Достаточно реальным, чтобы его можно было убить.
– И это делает тебя герцогиней?
– Это в крови, - женщина-хирург подавила смешок, рукой вытерла навернувшиеся на глаза слезы, на ее щеках при этом появились пятна крови. Она подвинулась ближе к Аш, та так и стояла уставившись на тело оленя, к которому ни один из охотников не приближался для свежевания.
Все больше и больше охотников, спотыкаясь, поднимались на холм и шли через проход в колючих кустах.
– Это - Бургундия, - наконец объяснила ей Флора.
– Кровь герцога есть во всех нас. У кого больше, у кого меньше. Ты можешь уехать как угодно далеко, но оно всегда с тобой.
– О, еще бы. Ты, оказывается, чертовски серьезная роялистка.
Этот сарказм позволил Флоре стать прежней. Она ухмыльнулась Аш, встряхнула головой и постучала костяшками пальцев по миланскому нагруднику.
– Я чистокровная бургундка. Видно, в данной ситуации это - главное.
– Королевская кровь. Подумать только!
– Аш усмехнулась, тоже чувствуя невероятное облегчение от разрядки, и указала пальцем в рукавице на тело оленя: - Для королевского чуда это - довольно убогое.
У Флоры вытянулось лицо. Она бросила взгляд на растущую толпу, все в молчании чего-то ждали. Ветер свистел в кустах боярышника:
– Нет. Ты неправильно поняла. Бургундские герцоги и герцогини не совершают чудес. Они предотвращают их совершение.
– Предотвращают...
– Я знаю, Аш. Я убила оленя, и теперь я твердо знаю.
– Найти оленя в лесу, в котором нет дичи, да еще не в сезон, разве это не чудо?
– сардонически проговорила Аш.
Оливье де Ла Марш приблизился к оленю на несколько шагов. И сказал своим батальным голосом:
– Нет, мадам капитан, не чудо. Настоящий герцог Бургундии - или настоящая герцогиня, как оказалось в данном случае, - может отыскать нашего мифического геральдического зверя, оленя с короной, и из него создать вот это. Не чудесное, но светское. Истинное животное, из плоти и крови, как вы и я.
– Оставьте меня, -
Следя глазами, как он отходит, Аш заметила где-то сзади знакомые ей цвета: синий и золотой. Знамя реяло над толпой.
Со сконфуженным лицом сержант Рочестера пробрался через толпу и встал рядом с Аш, держа ее личное знамя. Расталкивая толпу, в первый ряд пробрались Биллем Верхект и Адриан Кампин, на их лицах было такое же выражение облегчения, когда они увидели ее; а позади них половина людей была из копьеносцев Эвена Хью и Томаса Рочестера.
Несмотря на смущение, Аш обожгла радость. "Значит, не было нападения на лагерь визиготов. Они живы. Слава Христу".
– Том - где эти хреновые визиготы! Что делают?
– Назад полетели стрелой. За ними прибыл посланец. Офицеры их в панике, у них там что-то случилось...
И замолчал, по-прежнему не сводя глаз с хирурга. Флора опустилась на колени перед белым оленем. Дотронулась до разреза в его белой шкуре.
– Кровь. Мясо, - протянула красные руки к Аш.
– Что делают все герцоги... И я буду делать...
– в этом нет ничего плохого. Это... сохранение. Сохранять настоящее, истинное. Пусть это будет...
– Флора в замешательстве заговорила медленно: - Пусть настоящее - золотой свет бургундского леса, или великолепие двора, или сильный ветер, от которого грубеют руки крестьян, когда они зимой кормят поросят. Настоящее - скала, на которой держится наш мир. Вот что истинное.
Аш сбросила рукавицы и опустилась на колени рядом с Флорой. Шкура оленя наощупь была еще теплой. Но сердце не бьется, и кровь из смертельной раны уже не течет. Возле тела нет цветов, одна грязная земля. А возле нее никаких роз, только зимний терновник и рябина.
Чудесное становится обыденным.
Аш медленно проговорила:
– Ты сохранишь мир таким, какой он есть, - и заметила на лице Флоры страдание.
– У Бургундии есть тоже своя линия наследования по крови. Машины вырастили дитя Гундобада, - сказала Флора дель Гиз, - а наша линия - совсем наоборот. Машинам нужно чудо, чтобы уничтожить бесследно этот мир, а я должна сохранить мир неизменным, надежным и прочным. Я его сохраню таким, какой есть.
Аш обеими руками взяла холодную мокрую руку Флоры. И почувствовала тут же сопротивление, не физическое, только взгляд Флоры сказал: "Что такое? Между нами ничего общего".
"Герцогиня, Боже мой".
Медленно, не спуская глаз с лица Флоры, Аш сказала:
– Им пришлось вырастить Фарис. Чтобы суметь напасть на Бургундию на единственном доступном им уровне: физическим путем, направив армии. А когда Бургундии не станет... тогда они могут воспользоваться Фарис. Бургундия только препятствие для них. Потому что "зима покроет не весь мир" - нас тут зима не коснется, пока линия крови герцога мешает Фарис совершить чудо.