Отряд Неудачников
Шрифт:
Или ты получишь суперспособности, как у долбанных героев тупых комиксов.
По крайней мере нам так сказал один из «белых халатов», который проводил инструктаж, когда нашу славную компанию выстроили вдоль стены и стащили с голов мешки. В котором, между прочим, я провел не меньше пары часов, то трясясь в машине, то шагая непонятно куда и зачем, ведомый в самом прямом смысле на поводке, словно слепая собачонка...
По словам того очкарика, существовала десятипроцентная вероятность, что эта аномалия, похожая на 3Д-кляксу, превратит угодившего в нее человека в «супера» или в «искаженного».
Супер, это значит человек, наделенный уникальными способностями, вроде умения летать, плеваться огнем или мастерски напердывать пятую симфонию Бетховена в пяти тональностях. Правда, никому из восьми уже испытавших свою удачу добровольных смертников так и не повезло обрести эти невероятные таланты.
Зато на одного искаженного нам полюбоваться довелось.
Как заявил вон тот тип с усами и планшетом, Объект номер Четыре стал представителем неизвестного подвида хомо-кентавридов.
А как по мне, так он просто превратился в мужика с руками из жопы.
В самом прямом смысле.
Мясорубка в кои-то веки выплюнула не кучу фарша, когда-то бывшего человеком, а человека с некоторыми физическими отклонениями — у него из плеч росли обрубки длиной в ладонь, а из ягодиц — комплект нормальных рук с пятью пальцами, обгрызенными ногтями и размашистой татуировкой «ВДВ-97».
Как и раньше, этот жопорукий кентавр откликался на имя «Федя» и сохранил некоторые признаки разумного человека: матерился, звал маму и обещал достучаться до самого президента. Его тут же окружили мужики в халатах, «угостили» парой разрядов шокера, облепили датчиками, засунули в мешок и куда-то уволокли под конвоем из трех спецназовцев.
Собственно, тогда же и случилась неудачная попытка побега, пока все были заняты представлением, устроенным беснующимся «кентавром» Федей.
— Молчишь? — не унимался старик, — А я вот уверен, что ни черта хорошего из него не выйдет. Слишком низкий уровень адреналина…
— Чего?! — я даже забыл о своем твердом намерении не заговаривать со словоохотливым смертником.
— Говорят, что стать супером может только тот, кто боится эту штуку до усрачки. Так, что аж адреналин с поносом пополам изо всех щелей хлещет. А этот Скорпион наоборот, изо всех сил храбрится, вон, смотри: грудь колесом, шагает, словно на параде, и смотрит с презрением …
— И где это такое говорят?
— Имеющий уши да услышит, — дедок загадочно ухмыльнулся.
— Шевелись! Быстрее давай! — прикрикнул на татуированного один из охранников и толкнул его в спину, отправляя прямиком в колышущуюся в воздухе аномалию.
Черная клякса вздрогнула и «выстрелила» десятком щупалец, хватая ими оказавшегося слишком близко Скорпиона, и втягивая его в себя. То, что случилось дальше, мы видели уже не первый раз.
Сперва Мясорубка неподвижно застыла.
А потом начала вращаться вокруг невидимой вертикальной оси, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, пока не превратилась в сплошную размытую сферу, издающую пронзительный писк, от которого ломило зубы и волосы на руках вставали дыбом.
— Не пройдет… как пить дать не пройдет, — едва слышно бормотал рядом следующий кандидат в супергерои.
Прошла бесконечно томительная минута, и аномалия остановилась. В доли секунды вдруг прекратила свое безумное вращение и неподвижно застыла, с противным чавканьем выплескивая из себя мерзкого вида мессиво из кожи, костей, плоти и внутренних органов, которое еще совсем недавно было человеком.
— Я же говорил, — довольно ухмыльнулся дедок.
К этой куче человеческого фарша подошел один из умников в халатах, сжимая в руке какой-то прибор. Он вытащил из устройства метровую тонкую антенну и потыкал ею в то, что осталось от Скорпиона. Обернулся к коллегам и отрицательно покачал головой.
А смысл? Тут и без ваших осцилографов видно, что мужику не свезло.
— Ты же в курсе, что ты следующий, дед? — обратился я к болтуну.
— Ага, — беззаботно отозвался тот.
— И не боишься? А как же адреналин изо всех щелей?
— Так ведь у меня и случай особый — мне как раз бояться нечего, — загадочно ухмыльнулся старик.
— Это какой такой еще «особый»?
— Дар у меня имеется, угадательный. Вот взять тебя, к примеру. Ты же к нам сюда прямиком из тюрьмы попал, верно?
Ого. Меня действительно выкрали прямо из камеры на десятую ночь моего заключения. Я даже и проснуться толком не успел, как оказался сперва на улице, потом в мешке, а потом в каком-то транспорте с ужасно жесткой подвеской, и насквозь пропахшем фастфудом.
— Небось, пожизненное отбывал, за мокруху какую-нибудь? — продолжал угадывать он.
— Так значит ты уже… — я кивнул в сторону аномалии.
— Нет, еще нет. Хотя торчу здесь уже третью неделю. И все это время меня допрашивают, что-то измеряют, берут анализы, заставляют проходить разные тесты, пить какую-то дрянь…
— И?
— Я десятки лет зарабатывал на результатах спортивных матчей и почти никогда не ошибался. Да и вообще как-то так сложилось, что по жизни принимал правильные решения…
— Оно и видно.
Дедок печально улыбнулся и развел руками:
— Руперт почти уверен, что аномалия усилит мой дар, сделает меня настоящим прорицателем, способным предсказывать вероятный исход любых действий и событий.
— Руперт?
— Вон тот долговязый тип, с планшетом в руках. Он здесь за главного и занимается Жопокрутом и всем, что с ней связано. Настоящий ученый, готовый даже мать родную засунуть в эту хреновину во имя науки! Даже не удивлюсь, если так он и поступил…
— Жопокрут?
— Так они его сами называют. Неофициально, разумеется…
— Хорошее название, говорящее! Как тебя звать-то хоть, прорицатель, — улыбнулся я.
— Да уже и неважно ведь. Все равно сменю фамилию на Нострадамова какого-нибудь. Запишусь в экстрасенсы и буду в телевизоре выступать: глаза закатывать да дураков всяких из багажников вытаскивать.
— Объект номер девять! — раздается выкрик.
— Тебя уже зовут, Нострадамов.
— Запомнил, сынок? Бояться эту хреновину надо! Да так бояться, чтобы…