Отряд особо опасных горничных на защите юного господина
Шрифт:
В любом случае становилось ясно одно: принимающая сторона не была рада видеть в своем доме гостей.
***
— Ты в последнее время сам не свой. — Приложив ладонь ко лбу Алариса, Ланей взволнованно склонилась к нему. Теплая женская рука вызвала мурашки и машинальное закрытие глаз мальчика. — Еще чувствуешь себя нехорошо? Если что-то будет не так, скажи сразу.
Аларис улыбнулся. Эта женщина, пусть и не являвшаяся его настоящей матерью, но зато являвшаяся матерью его нового тела, была невероятно заботлива к членам своей семьи, но в тоже время очень властна по отношению
— Хорошо, матушка.
Ланей улыбнулась. Переместив ладонь на макушку младшего сына, она заботливо потрепала его по волосам.
— И с каких пор ты зовешь меня матушкой?
Аларис открыл глаза и, взглянув на мать, спросил: «Вам не нравится?»
— Напротив. — Женщина вновь улыбнулась. — Раньше ты избегал смотреть на меня и кого-либо еще. Кажется, что после болезни ты стал куда увереннее.
Аларис отвел взгляд в сторону. Грустная улыбка, возникшая на его губах, не смогла бы передать всех смешанных чувств, что он испытывал в этот момент.
«Прошло уже так много лет с моего перерождения, а ты продолжаешь говорить одно и тоже. Все-таки материнское сердце что-то чувствует».
Мать и сын стояли в одном из многочисленных коридоров огромного особняка. Отстранившись от сына, женщина выпрямилась. Будто вспомнив о чем-то неприятном, Ланей недовольно скривила губы.
— И еще постарайся не контактировать с этой Хирриган. Кто знает, может она помимо соблазнением женатых мужчин занимается и соблазнением маленьких мальчиков?
— Матушка, — Аларис иронично заулыбался, — поверьте, я ей ни к чему. У меня же ничего нет.
Лайне укоризненно посмотрела на сына. Один этот ее взор заставил Алариса замолчать.
— Женщины странные создания, Ал. Им нельзя доверять и в общении с ними нельзя руководствоваться логикой.
Мальчишка поднял обе руки вверх и с усмешкой на губах произнес:
— Парировать нечем, вынужден капитулировать.
Неожиданно из-за угла вывернула девушка с длинной черной косой и вытянутыми очками. При виде семейства Хилдефонс она резко остановилась из-за чего поднос в ее руках вздрогнул, а напиток в закрытом чайнике подскочил, издавая хлюпающий звук.
Взгляды Алариса и Лайне переместились на девушку, возраст которой примерно совпадал с возрастом старшего наследника семьи. Сначала взгляд Лайне показался раздраженным, но затем он смягчился. Было ли причиной то, что ее сыновья были примерно одного возраста с этой горничной, или же то, что сама девушка показалась ей довольно испуганной, понять оказалось сложно. В любом случае, стоило Аббигэйл замереть, как Лайне медленно и грациозно начала подбираться к ней.
— А ты у нас… Служанка семьи Хирриган? — Лайне подошла вплотную к девушке, смотря ей прямо в глаза. Аббигэйл сохраняла спокойствие внешне, но внутри вся трепетала. Эта высокая, стройная и довольно дерзкая в ее глазах женщина вызывала тревогу одним своим видом. Самодовольство, возникшее в глазах Лайне при появлении Аббигэйл, это только подтверждало. — Как я понимаю, потомственная. Вряд ли бы они стали нанимать кого-то твоего возраста.
Смотря на Лайне снизу вверх и видя падающую ей на лицо тень, Аббигэйл мысленно сворачивалась в клубок. Этот ласковый голос, подозрительный блеск в глазах и загадочная улыбка на губах действительно пугали.
— Матушка, — прозвучал голос мальчика из-за спины Лайне, — не стоит запугивать ее еще больше.
— Я запугиваю? — Обернувшись, женщина удивленно посмотрела на сына. Блеск в глазах, как и пугающая интонация, сразу пропали. Она будто стала другим человеком.
— Да, матушка. — Аларис иронично улыбнулся. — Только наши домочадцы могут воспринимать все ваши действия правильно. Для людей посторонних вы порой выглядите как хищный зверь.
— Хищный зверь? — Брови Лайне приподнялись. Задумавшись над словами сына, женщина усмехнулась. Она вновь повернулась спиной к Аларису и направилась куда-то вперед. — Пожалуй, мне нравится это сравнение.
Хозяйка дома ушла, оставляя Алариса наедине с Аббигэйл. Будто придя в себя, девушка резко повернулась боком и отошла к стене, склонив голову.
— Не переживай ты так, — заботливо произнес Аларис. — Ты ведь потерялась? Давай провожу.
Аббигэйл удивленно расширила глаза. Резко выпрямившись, она подняла голову и посмотрела на мальчика, который был младше ее на четыре года, а ее господина на два, но при этом вел себя взрослее их обоих. Хотя больше всего в этой ситуации Аббигэйл волновало не это. Ей просто не хотелось оставаться наедине с Аларисом, а потому его предложение проводить не звучало заманчивым.
Аббигэйл замялась. Опустив взгляд, она нерешительно произнесла:
— Н-не стоит.
— Брось. Мне как раз в одну с тобой сторону. — Повернувшись спиной к Аббигэйл, Аларис решительно направился вперед. Создавалось впечатление, будто он даже не собирался ее слушать, и частично это было правдой.
Пока пара шла, Аларис молчал. Аббигэйл была поражена тем, что он решил проводить ее, но еще больше была поражена тем, что он не пользовался этим моментом для того, чтобы добыть из нее какую-то информацию. Именно то, что он не задавал вопросов, ее и смущало.
— Почему? — спросила Аббигэйл, все же не выдержав тишины.
— Ты ведь не хочешь, чтобы я с тобой разговаривал? — ответил Аларис моментально, будто бы читая мысли. — Я не стану принуждать тебя.
— А… — Аббигэйл запнулась на полуслове. Она даже не могла сформулировать свою фразу. — Как ты?
Аларис усмехнулся. Свернув за угол, он также медленно и уверенно направился дальше.
— Посмотрел тебе в глаза. Как правило, люди, которые дрожат от страха при виде твоего лица, не очень хотят с тобой разговаривать.
Аббигэйл прикусила нижнюю губу. Склонив голову, она расстроено произнесла:
— Прошу прощения.
— Ничего страшного. — Аларис остановился и, обернувшись, добродушно улыбнулся. — Ты в этом не виновата.
Аббигэйл изумленно расширила глаза. Сейчас этот мальчик не казался ей пугающим, напротив, он казался добрым и честным.
— Вы… Слишком добры к простой горничной.
— Ты так думаешь? — Аларис улыбнулся еще шире. — Ну, возможно, ты и права.
Аббигэйл не ответила ничего, но эта добрая открытая улыбка запала ей в сердце. Подобное отношение дворянина к слуге казалось необычным, и даже каким-то трогательным для того, кто вообще не ощущал к себе человеческого отношения от хозяев.