Отряд
Шрифт:
«Какой же мальчишка, выросший в СССР в семидесятых-восьмидесятых годах двадцатого столетия, не знал, что такое рогатка. Это сейчас из-за практического отсутствия резины пригодной для сооружения данного устройства, рогатка – экзотика», – подумал я про себя, а Кошко ответил утвердительным кивком.
– Иван Семёнович, показывайте, как выглядит наш убийца, – попросил я художника.
Куликов встав со стула и, подойдя к прикроватной тумбе, на которой лежал узкий деревянный ящик, открыл его и передал мне несколько листов.
Серьёзный такой дядя. Около сорока лет,
– И каким он был в Ливадийском дворце? – спросил я, ни к кому не обращаясь конкретно.
– Где в пенсне и усами, – ответил Кошко. На пароход садился без них. А остальное Иван Семёнович нарисовал, прикидывая, как может выглядеть убийца. Таких вариантов больше десятка.
– Узнаваем? – задал ещё один вопрос.
– Да, узнаваем. И городовой, и садовник, и хозяйка, плюс ещё одна горничная, которая видела, как француз помогал садовнику на ногах утвердиться, заявляют, что один в один. И в порту его узнали, правда, без усов и пенсне.
– Отлично, господа, Как я уже сказал, сегодня мы отправляемся в Марсель. Английский язык все знают?
– Я французским лучше владею, – ответил Кошко.
Зарянский подтверждающе мотнул головой, а Куликов, покраснев, сказал, что понимает хорошо, но говорит плохо.
– Это даже лучше, чем я ожидал, – с этими словами я поднялся, вернулся за чемоданом и водрузил его на стол.
– Принимайте, господа. Итак, Арсений Францевич, Вы теперь частный английский сыщик Томас Уокер, – с этими словами я передал Кошко английский паспорт. – А мы, соответственно, Ваши помощники. Сергей Владимирович, теперь у нас Джек Льюис, Иван Семёнович – Самуэль Смит, ну а я Джозев Харрис. Если кому-то не понравились новое имя и фамилия, можем поменяться. Шучу, господа, получите паспорта.
– Зачем это надо, Тимофей Васильевич? Почему мы не едем под своими именами? Для чего этот маскарад?! – несколько эмоционально задал вопросы сыщик. Да и Зарянский с Куликовым вопросительно смотрели на меня.
– Господа, Его императорское величество поставило мне задачу найти и доставить в Российскую империю убийцу его отца, матери, брата и сестры. Сделать это надо тайно, так как никакого открытого или закрытого суда над ним не будет, – я сделал паузу и продолжил. – Все вы давали подписку о неразглашении полученной во время следствия информации, так как для всех остальных российских подданных император Александр Третий и члены его семьи умерли от брюшного тифа. Соответственно, об этой операции также никто не должен знать, и ни один след не должен привести к Государю. Как уголовное законодательство трактует то деяние, которое мы будем совершать? Аркадий Францевич, подскажите?!
– Похищение человека, – угрюмо ответил Кошко. – Мы что, должны будем совершить преступление? Разве нельзя как-то пускай тайно, но официально задержать этого Ашетта?
– Аркадий Францевич, а у Вас кроме вашей уверенности и косвенных улик есть какие-то неопровержимые доказательства для суда, что отравление совершил французский гражданин Ашетт?
– Нет, но он может дать показания. Сознаться.
– Я всё понял. Господин Кошко, если Вам претят такие действия, то задача для Вас только найти убийцу. После этого Вы и господин Куликов могут быть свободны и отправиться домой. Единственно, по поддельным паспортам и придуманными личинами. После пересечения границы проследуете в Гатчину к генералу Ширинкину. Он дальше определится с вами, – я повернул голову в сторону Зарянского. – А вы, Джек Льюис, готовы поучаствовать в тайной доставке убийцы перед очи Его императорского величества?
– Так точно, Ваше высокоблагородие, – агент вскочил со стула и вытянулся во фрунт. – С Вами хоть к чёрту на рога!
В общем пообсуждав ещё немного сложившуюся ситуацию и задание, съехали с гостиницы, и уже поданными английской королевы направились в порт. По дороге заглянули на телеграф, где я отбил Ширинкину депешу с просьбой помочь кем-то из дипломатов, военных агентов, владеющих информацией по Франции. Ответ просил направить на телеграф Константинополя на имя Джозева Харриса до востребования. Купили билеты, разместились в каютах, в одной я с Кошко, в другой Зарянский с Куликовым, точнее Льюис со Смитом.
До Константинополя дошли по спокойному морю, убивая время беседами с Аркадием Францивечем. Постепенно удалось его убедить в том, что в тайной войне законность действий и кодекс дворянской чести не работают, особенно на уровне, когда решается вопрос жизни и смерти царствующих особ. Погадали, кто мог быть заказчиком. Какие только гипотезы не высказывали, вплоть о возрождённых ассасинах. Зарянский между тем в том же направлении обрабатывал Куликова. В Константинополе на телеграфе получил телеграмму, в которой указывался адрес в Марселе, где нас ждут.
Наконец-то, пришли в Марсель и направились по указанному адресу. Небольшой, но очень симпатичный двухэтажный домик-особняк, дубовая дверь с бронзовым кольцом вместо звонка. Постучал. Дверь открыл шикарно одетый, как я понял по последней французской моде дворецкий. Кроме него за дверью присутствовало ещё пара слуг по своим габаритам больше похожих на борцов вольников, которые приняли у нас головные уборы и поклажу.
– Сэр Харрис и его друзья?! – поинтересовался по-английски дворецкий. Дождавшись моего наклона головы, продолжил. – Прошу вас в дом, господа, Его сиятельство вас ждёт.
В судя по всему обеденной зале нас ожидал элегантно одетый мужчина лет шестидесяти, с высоким лбом, пронзительным взглядом, от которого просто веяло духом старой аристократии.
– Господа, позвольте представиться, князь Лев Павлович Урусов, действительный тайный советник и посол Российской империи во Франции. Мне пришло указание от Его императорского величества оказать вам помощь. Не бойтесь говорить в этом доме по-русски. Он давно принадлежит моей семье. Вся прислуга из моих бывших крепостных, которые не захотели покинуть нашу семью. В их преданности и молчании я не сомневаюсь.