Отряд

Гайнанов Марат

Солдаты крестьян устроились по-простому. Большой шатёр их сотенного командира возвышался над десятком других поменьше. Между шатрами горели костры и бродили кашевары. Солдаты явно скучали и никакого нападения, судя по всему, не ожидали.

Мы вернулись к своим, и я предложил:

– Разведчик идёт на переговоры один вечером. Мы крадёмся за ним и замираем у лагеря крестьян. Смотрим, как дела. Если всё нормально, то вместе с парламентёром уходим обратно и обсуждаем, что делать дальше. А если замечаем, что всё плохо, то снимаем постовых и подбираемся

к врагу как можно ближе. Там смотрим, где Разведчик, и, если что, по команде даём залп стрелами. Бьём по командирам – у них чалмы побольше – и самым опытным солдатам – эти просто сидят ближе к котлам. После залпа кидаемся в атаку и рубим всех как можно быстрее, не дав опомниться. Первое отделение – слева от шатра, второе – прямо, третье – справа. Рубимся, не отходя друг от друга больше чем на пару шагов. В этом будет наша главная сила на случай, если враг опомнится и организует сопротивление. Я выручаю Разведчика и даю команду отходить. После этого так же быстро уходим, даже убегаем и встречаемся здесь.

Стар засомневался:

– Может, похитрее что-нибудь придумать? Можно лучников на первом этапе активнее использовать. Из темноты с близкого расстояния мы не промахнёмся.

– Согласен. Надо бы дать два залпа. Но потом враг может сообразить, что на него напали, и занять оборону. Нужно атаковать его сразу после залпа, не дав опомниться.

– Мне кажется, что крестьяне в штаны наложат и разбегутся, – предположил Димон, видели мы, какие они вояки.

– В любом случае – уходить от их костров надо быстро, – настаивал Стар, – а то мы можем поменяться местами: они – в темноте, а мы, как мишени, на свету.

– Вы, главное, держитесь плотнее и уходите вовремя. Вам, командирам, нужен глаз да глаз. Сами рубитесь, и тут же за бойцами смотрите! – давал я напутствие. – Если кого-то ранят, то докладывайте сразу.

– Тьфу, тьфу, тьфу! – произнёс Серый и сплюнул через левое плечо. Что это означало, я не понял.

После этого командиры разошлись рассказывать о плане бойцам.

До меня донёсся комментарий балагура Говора:

– Каждому надо убить всего по четыре крестьянина. Говно вопрос, ребята!

Но мне показалось, что это он от нервов такой весёлый.

Разведчик ушёл с белым флагом после захода солнца. Мы крались за ним, пригибаясь как можно ниже. И видели, как наставника заметили крестьяне, как ждали, пока он приблизится, а потом обступили со всех сторон и с криками грубо потащили к большому шатру. Мне очень захотелось побежать следом и вообще как-то вдруг стало нехорошо. Голова будто надулась изнутри и заболела. Серый и Стар, заметив это, оттащили меня обратно к отряду. Потом я лежал – не помню сколько времени – и прислушивался к неожиданным болезненным ощущениям. Такие же, но послабее испытывали Комп и Док.

– Разведчику, чувствую, там плохо, – простонал я. – Идти нам надо!

Стар с непониманием посмотрел на меня.

– Прошло всего несколько минут. Давай подождём! – предложил он.

– Раньше у тебя такое случалось? – спросил меня Комп.

– Нет, только в детстве, когда Разведчик ругался, – вспомнил я давно забытое.

– Готовьтесь! – приказал Стар Компу и остальным. – Тогда долго ждать не будем.

Когда из темноты до нас долетел слабый вскрик учителя, мы поняли, что с ним совсем худо. Всё во мне застыло, голова стала ясной, а боль как ветром сдуло. Я приказал выдвигаться.

Стояла кромешная ночь. Мы ползли в густой траве, как мне показалось, вечно. По пути сняли часовых – одного я, перерезав горло, второго несколькими ударами мечей Серый и Стар. Причём вызвались сами, так разозлились за Разведчика. Получилось немного шумно, но обошлось, нас не заметили. Резать постовых было не жалко – мы уже почти час слышали, как кричал наставник, и ребята еле сдерживались, чтобы не кинуться в бой. Поняв, что дальше укрываться невозможно, я резко поднялся, приказал: «Огонь! Вперёд!» и кинулся в атаку. Полетели стрелы, вскрикнули первые раненые, и мы, достав мечи, вылетели из темноты на растерянных крестьянских солдат.

Я бежал на голос учителя и рубил по сторонам почти не глядя. Вокруг центрального шатра невредимых остались всего пара человек, остальных достали наши стрелы. Я оглянулся и успел заметить, что всё шло по плану, парни бились дружно. На столбе перед костром висел руками вверх Разведчик и тихо стонал, склонив на грудь голову. Я перерезал верёвки, стягивавшие ему запястья. Наставник был в сознании, но взгляд его стал мутным и на ногах он стоять не мог. Я уложил его на земле и к нам подбежала Док.

– Рановато выскочили, – проворчал учитель, – дождались бы, пока они лягут спать.

– Да ты так орал…! – начал было я, но не знал, как продолжить.

Оглянувшись, хотел снова кинуться в бой, но Разведчик крепко ухватил меня за руку.

– Подожди, – прохрипел он. – Постой, пусть сами, лучше наблюдай.

Побледневшая Док перевязывала его окровавленные ступни.

– Что с ним? – с тревогой спросил я.

– Два пальца на ноге отрезали, потерял много крови, – с дрожью в голосе ответила она.

Я оглянулся снова. Бой близился к концу. Третье отделение добивало последних, почти не сопротивлявшихся врагов, и весь в крови Димон лихорадочно смотрел по сторонам, выискивая следующих. Первое отделение рубилось недалеко от меня дружно и хладнокровно. Стар орудовал топором, видимо подобрал вместо обронённого меча. Его бойцы тоже были близки к победе на своём фланге. Зато парни Серого действовали вяло. То ли им врагов не досталось после меня, то ли крестьяне успевали от них разбегаться. И глаза у нескольких ребят показались мне испуганными.

– Второе отделение! – заорал я. – Какая была команда?! Чего ходите, как в штаны насрали?

Но было поздно, бить некого, а гнаться за разбежавшимися солдатами в степь нельзя.

– Серый, хватайте Разведчика и уходим! Раненые есть? Все живы?

– В третьем отделении все живы, раненых нет! – крикнул Димон.

– В первом все живы, потерь нет! – доложил Стар. – Я меч где-то выронил.

Конец ознакомительного фрагмента.