Отщепенец
Шрифт:
– Доказательства?
– Вам нужны доказательства?
– Разумеется. Антический центр – учреждение цивильное, но я всё-таки военный, то есть солдафон, упрямый чурбан. Без доказательств я не поверю и собственной матери. Если у вас нет фактов, сотворите чудо, дабы я уверовал. Говорят, йогины стирают одежду в ледяной проруби, а потом сушат её жаром своего тела. Вы умеете сушить одежду, Вьяса-джи?
Гуру сел на пол, скрестил ноги и сосредоточился. Ряса шафранового цвета делала его похожим на сугроб, залитый апельсиновым соком. С минуту ничего не происходило, только серьги-кольца в ушах гуру начали раскачиваться без видимой причины. Затем сферы схлопнулись, как если бы их отключили с панели. Световое панно на стене – орёл-гигант распростер крылья над созвездием Хобота – задрожало, брызнуло снопами искр и превратилось в чёрную пустыню. Мяукнул аварийный зуммер, сообщая о внеплановом отключении компьютера.
– Вы могли бы взорвать мой кабинет? – с интересом осведомился генерал.
Впору было поверить, что он просит о взрыве.
– Не только кабинет, Рама-джи. Моей ауры хватит на всё здание.
– Вы бомба?
– В какой-то степени. Я не умею сушить одежду, но я – находка для террористов и подарок для циркачей. Я также вижу чужие ауры, вижу и анализирую. Назовите ауру волновым слепком, и ничего не изменится. Этот антис – брамайн. С отклонениями от нормы, но я тоже, извините, с отклонениями.
– Допустим. И что это значит?
– Вы уже отправили корабли на его поиски?
– Нет.
– Связались с другими антисами расы Брамайн?
– Нет.
– Ребёнок-антис, дитя брамайнов, потерялся в космосе, а вы и пальцем не пошевелили, чтобы его найти? Рама-джи, вы казались мне более благоразумным…
Жестом генерал велел гуру замолчать. Гуру подчинился. Он уже сказал всё, что требовалось.
– Ребёнок? – после долгого молчания произнёс Рама Бхимасена. С лица генерала потихоньку сползала краска. Минутой раньше щёки руководителя антического центра цветом напоминали его же багряный тюрбан. – Я готов поверить, что вы увидели в слепке антиса. Нашего антиса? Хорошо, поверю и в это. Но почему ребёнок? Не слишком ли много для визуального анализа ауры?
Гуру пожал плечами. Он продолжал сидеть на полу, позволяя генералу возвышаться над собой. Горакша-натх знал, что генерала это успокаивало. Нависая над собеседником, легче принять чужую точку зрения – если не из чувства сострадания, то из чувства превосходства.
– Ребёнок, – генерал вновь зашагал по кабинету от стены к стене. Зуммер отключился, засветилось панно. В дверь сунулся взволнованный секретарь, но генерал взмахом руки велел ему убраться вон. – Это всё меняет. Я не придерживаюсь вашей доктрины, Вьяса-джи. Я не верю, что наши антисы – аватары тех или иных божеств…
– Многие верят, – скучно заметил гуру.
– И что?
– Многие не поймут, почему антический центр не ищет священное дитя с первой же минуты, как о нём стало известно. А когда многие чего-то не понимают, они делаются опасны. Особенно если в их хоре звучит слово «священное».
– Вы мне угрожаете?
– Ни в коем случае. Я просто взвешиваю причины и следствия.
– О да, конечно! Впрочем, вы правы: если это ребёнок, если он гарантированно брамайн…
– Вы начнёте поиски?
– Да! И вовсе не потому, что вы меня к этому принудили. Это мой долг. Учтите, наши эксперты триста раз проверят слепок. Я пошлю запрос Злюке Кешабу: пусть брамайнские антисы подключатся к делу. И если всё подтвердится, если мы разыщем беглеца и вернём на родину, я первый рассыплюсь перед вами в благодарностях. А может, вам не надо благодарностей? Может, вы хотите чего-то конкретного? Если это в моей компетенции…
Гуру кивнул:
– Да. Я хочу конкретного.
– Чего же?
Генерал улыбнулся. Все люди – люди, даже йогины.
– Вы будете держать меня в курсе поисков, – теперь настал черёд улыбаться Горакша-натху. Улыбка мелькнула и сгинула без следа. – Самым подробным образом. Будете выслушивать мои соображения, если таковые появятся. Я не требую, чтобы вы непременно им следовали, но выслушать – это не так уж сложно. Когда же священное дитя вернётся на родину…
Вьяса Горакша-натх наклонился вперёд:
– Вы включите меня в состав коллектива, который будет заниматься социальной адаптацией юного антиса.
– Зачем? – изумился генерал.
– Я буду учить его йоге. Я буду учить его, а он – меня. И поверьте, это пойдет на пользу нам всем.
– Почему бы вам не обратиться ко взрослым антисам? Это проще, а главное, быстрее…
– Обращался, – бесстрастно сказал гуру. – Они не хотят.
– Не хотят учиться у вас?
– Да. И учить меня – тоже.
Временами Бреслау жалел, что не родился гематром. Вот, например, сейчас, в третий раз перечитывая ответ Рахили Коэн:
«У Совета антисов нет сведений как об антисах, отсутствующих в реестре Шмеера-Полански, так и о других подобных сущностях.»
Ответ, исчерпывающий в своей оскорбительной лаконичности. Пассаж о «других подобных сущностях» пресекал все дальнейшие вопросы, закрывая тему. Как будто допустить между делом, что в Ойкумене обитают и другие подобные антисам сущности – в порядке вещей! Родись Тиран гематром, воспринял бы это как должное. Вселенная для гематра – набор вероятностей. Вероятность события или явления может быть сколь угодно малой, но никогда не равняется нулю. А значит, невозможное – фикция; есть только маловероятное. С таким подходом возглавлять «Аномалию» – праздник, а не каторга. Опять же, Бреслау-гематр уже просчитал бы вероятности по трем вариантам:
1. Совет антисов действительно ничего не знает об Отщепенце.
2. Информация по Отщепенцу у Совета есть, но не вполне достоверная, они не спешат ею делиться.
3. Совет покрывает Отщепенца. Не желает выносить сор из избы, как говаривали пращуры. Если Отщепенец – антис-психопат, Совет сделает всё, что в его силах, чтобы избежать огласки и решить проблему по-тихому.
Сиди теперь, гадай…
Терминал булькнул – кто-то из сотрудников справился с порученным заданием. Пришли результаты. И булькнул снова. И ещё раз. Сговорились? Соревнование устроили? Не мудрствуя лукаво, Тиран открыл пришедший первым файл.