Отсчет теней
Шрифт:
— Кто такой? — процедил сквозь пересохшие губы нари.
— Кто — не знаю, а зовут Валгас, — развел руками Вих. — Важный, как акка перед кладкой. Сообщил, что город перешел под управление некоего Баргонда. Наместником его, кстати, там теперь нари — какой-то Антраст. Этот Валгас объявил, что никто из жителей города не пострадал. И то беженцев пока вроде не было. Хотя это в Кадише нужно смотреть, может, кто и добрался.
— Посмотрим, — прошептал Хейграст. — Валгаса я знаю. Отъявленный негодяй!
— Ну о том судить королю, — нахмурился Вих. — Надеюсь, нари, твоя семья в порядке. Четыре года назад сынка у тебя запомнил. Еще дети-то есть?
— Есть, — отрезал Хейграст и заторопился обратно в лодку. — Быстрее,
— Не возьмешь ты, нари, штурмом стену Эйд-Мера, — медленно выговорил Вих.
Хейграст сверкнул покрасневшими глазами и молча оттолкнулся от берега.
Берег пошел к северу, тут же замельтешив множеством лодок и кораблей. Город вырвался из-под крон сварского леса, оттолкнулся от шумных причалов и пополз ступенями мелких домов-коробочек вверх по склону. Вдалеке зарослями тростника и птичьими стаями обозначилось илистое устье Инга. Никто из друзей не проронил ни слова, только и Хейграст, и Лукус дружнее налегли на весла, помогая и так весело бьющемуся на ветру парусу. Вскоре лодка заскрипела о грязное прибрежное дно. Баюл спрыгнул в воду, вымок до пояса, помянул сквозь зубы демона и потащил канат к ограждающей пристань металлической решетке.
— Пойдем, парень, — позвал Дана Хейграст, цепляя на пояс меч, — Лукус займется продажей лодки, Баюл посторожит вещи.
— Больше не поплывем? — недоверчиво оглянулся Дан.
— Против течения нет, — покачал головой Хейграст. — Пошли. Скоро стемнеет, у нас мало времени.
— Опять совсем другой город, — пробормотал мальчишка, когда узкие улочки вывели их на рыночную площадь.
Домов почти не было видно. При ближайшем рассмотрении Ингрос оказался царством глиняных заборов. Через них свешивались ветви плодовых деревьев, намекая, что за каждым, возможно, скрывается чудесный сад. Хейграст взял парня за руку и нырнул в рыночную толкучку. Сначала Дан не мог понять, что нари выискивает в рядах, наконец по редким вопросам, которые тот задавал торговцам, понял — ищет вестей об Эйд-Мере. Ответы, которые испуганные торговцы торопливо шептали на ухо нари, явно расстраивали. Хейграст мрачнел все больше, поэтому, когда наконец остановился у коновязи, продавец взглянул ему в лицо и не стал расхваливать лошадок. Хейграст снял с пояса меч, повесил его на плечо Дану и принялся осматривать животных. Хозяин ходил за ним молча. Нари смотрел зубы, щупал ноги, наконец отвел в сторону трех сварских серых пятилеток и одного пегого трехлетку в полтора раза ниже ростом с веселой челкой между круглых озорных глаз. Хозяин одобрительно прищурился, ткнул пальцем в пегого:
— Игрушка. Выносливый, но упрямый. Подороже остальных будет. Вельможи таких детям берут, но у этого характер сварливый. Да и не вырастет он уже. Если бы не упрямство, против остальных три цены взял бы.
— Сколько хочешь? — коротко бросил Хейграст.
— За серых по два с половиной, за этого, так и быть, три!
Хозяин подставил ладонь, ожидая решения нари и пряча в уголках глаз радостный огонек. Он явно завысил цену, хотя и не слишком сильно. Хейграст взглянул на небо, вздохнул.
— Хозяин. Мне торговаться некогда. Я не местный, из Эйд-Мера — цену лошадям знаю. За карлика дам два с половиной, хотя, если он с норовом, хватило бы и двух. Вон за того серого, что крупнее, два с половиной тоже дам, а за этих двух по два, и то с большим прибытком останешься. Лошадки не верховые, тележки таскали. Перековывать придется обоих. Да и кормил ты их уже недели две чем придется. Видишь, как бока вздулись?
Торговец, который стер с лица улыбку уже при упоминании Эйд-Мера, молча кивнул. Нари отсчитал деньги, написал углем на крупах клички лошадок, забрал у Дана меч и повлек мальчишку вместе со всхрапывающими покупками к выходу с рынка. Возле крайней палатки, где разложил товар скорняк, выбрал седла,
— Бери левого, — посоветовал Дану. — Он чуть крупнее, а ты тяжелее Лукуса будешь. Да и подковы у него лучше. Лукус с лошадкой бережней обращается. А его коня чуть подлечить еще придется.
Дан поджал губы, но кивнул. Действительно, белу, который не пользовался седлом, буквально прирастал к лошади и ухаживал за ней, как за бесценным лекарственным растением.
— Быстрее! — крикнул Хейграст, подхватывая поводья лошади Лукуса. — Темнеет уже. Нужно успеть выйти из города. Тут постоялый двор на окраине. А то лошадям на этих улочках ноги в темноте переломаем!
Белу и банги их ждали у металлической решетки. Хейграст мельком взглянул на копающегося в лодке пожилого свара с белоголовым сыном, коротко спросил:
— Сколько?
— Три золотых, — вздохнул белу. — Потолкался у причала, говорят, что в другое время можно было бы и четыре выручить, но сейчас продавцов много. Расплатился сполна, но, — с усмешкой поднял вздувшийся, потертый кошель Лукус, — одними медяками. Будь у нас дня два-три, могли бы продать дороже. Многие хотят уходить в Салмию.
— Да уж, — нахмурился Хейграст. — Стиснута Свария горами, кьердами и равниной с трех сторон, никуда без лодки. Ладно. Хорошая цена. Забираем мешки — и вперед.
— Это как же? — оторопел Баюл. — Верхом? Лошадка вроде мне по росту, да вот только я прежде верхом не ездил! Все или ногами, или на телеге!
— Садись, Баюл, — спрыгнул на землю Хейграст, — и держись крепче, учиться на ходу будешь.
Дан помог нари закрепить на лошадях мешки, бросил прощальный взгляд на ставшее чужим суденышко и пригляделся к надписи на крупе лошади: «Ветерок».
— А у меня Глупыш, — вывернулся, вцепившись за луку седла, банги. — Надеюсь, это чудо умнее того, кто дал ему кличку?
— Скоро узнаешь, — бросил Лукус, взлетев на спину своему коню, которого он успел быстро осмотреть и даже смазать только ему видимые раны.
— А почему ты без седла? — не понял Баюл.
— Спрошу у тебя то же самое, когда сядешь на скамью в ближайшем трактире, — ответил Лукус.
— Вперед! — скомандовал Хейграст.
И вновь дорога побежала за спину друзьям. Хейграст почти ни о чем не говорил, Лукус тоже помалкивал. Глядя на них, прикусил язык и Баюл. Лошади оказались действительно неплохими. Неизвестно, что упрямого нашел бывший хозяин в Глупыше, но Баюла конек слушался беспрекословно. Правда, сам банги с трудом держался в седле, потирал спину, а во время редких остановок ходил, раскорячив ноги и страдальчески морщась. Да и самому Дану пришлось несладко, ели друзья почти всегда на ходу, на постоялые дворы заезжали уже в темноте, покидали их тоже затемно. Только лошадки чувствовали себя отлично, словно застоялись на привязи. Сварские леса, которые с моря казались дикими, на самом деле таили в себе множество тенистых дорог, светлых полянок и уютных деревенек. Подходило время первого сенокоса, на огородах хрюкали бурые домашние свиньи, бродили в зарослях придорожного бурьяна фазаны с подрезанными крыльями, стрекотали на взгорках мельницы.
— Все… все это может в одно мгновение заняться огнем, — тоскливо шептал Лукус, похлопывая коня по холке.
Близкие к морю у Ингроса горы постепенно отступили на север, почти скрылись за кронами деревьев, затем начали приближаться опять, и, хотя дорога все сильнее прижималась к побережью, горы тоже словно спешили к югу, чтобы в узкой долине у каменных башен Кадиша замкнуть природный щит Сварии оборонной стеной. Приближался край королевства, патрули попадались все чаще и чаще, и каждый из стражников, взглянув на подорожную Хейграста с эмблемой Эйд-Мера, склонял голову в знак сочувствия.