Отсчет теней
Шрифт:
— Индас! — объявил Лукус, останавливая коня.
Дан спрыгнул на землю, подошел к стене кустарника, раздвинул ветви и замер. Рядом, в трех-четырех вармах локтей, блестела полоса медленной широкой реки. Тонули в вечерних тенях болотистые берега, зажигались масляные лампы на низких речных лодках, покрикивали на гребцов рулевые. Где-то в отдалении занудно били в медные полосы заступающие на посты караульные.
— Город левее, — объяснил, выглянув из листвы, банги. — Мы у сварской слободы. Это ее огороды. Прогуливаться беспечно тут не стоит, хозяева ночью выпускают собак. И по берегу не пройдешь — скоро начнутся причалы,
— У тебя есть какой-то план? — не понял Лукус. — Ведь ты же сказал, что не слышал ни о каком Шаахрусе!
— Не интересовался я просто! — махнул рукой Баюл. — А поинтересоваться никогда не поздно. И есть у кого, кстати. А на улице каменщиков домишко у меня остался. Сосед надежный, должен был присматривать. Хотел продать сначала, но, когда вся эта заварушка с индаинским князем началась, все кинулись продавать, цены никто не давал. Так я рукой и махнул, не стал торговаться.
— А подробней про заварушку? — спросил Хейграст.
— Не знаю я ничего подробней, — поморщился Баюл. — Вроде князь как был, так и остался, да только в один день вся личная охрана у него обновилась, стражники в городе поменялись. Вот такие же серые встали у городских ворот. А куда прежние подевались — одному Элу известно. А у тех же родня в городе! Пошли те к Индаинской крепости разузнать, что к чему, так и сами пропали. А потом кое-кто своих соседей не обнаружил. Из особо любопытных. Вот и заварушка. Впрочем, это все в самом Индаине, у моря, у крепости. У нас тут на окраине у реки хоть и считается, что город, а все одно деревня. И осторожности это не отменяет. Ну пошли?
— Куда? — не понял Лукус.
— Домой ко мне, — вздохнул Баюл. — Не бойся, до места с нами ничего не случится, а там и переговорим. Только собачку придержите. Боюсь, что облают нас сейчас сварские песики!
Песики не облаяли. Стоило Аенору негромко зарычать, как первая же околица ответила истеричным собачьим визгом, а все остальные псы, даже те, что бодро отзывались еле слышно из-за реки, немедленно умолкли и не подавали больше никаких знаков о своем присутствии даже шорохом. Баюл уверенно направил Глупыша по каким-то грядам, посадкам, сбил несколько прутяных изгородей и надолго остановился перед кажущимся пепельным в звездном сумраке пыльным проселком.
— Ну? — наконец не выдержал Лукус.
— Терпения, что ли, не хватает? — раздраженно прошептал Баюл, оглянувшись, — Ладно. Во двор зайти успеем.
Стражники у высоких ворот в бревенчатой стене спали, обнявшись с тяжелыми пиками.
— Беда будет, — прошипел недовольно Баюл, когда копыта лошадей застучали по деревянному тротуару. — Уже много лет, как зарекся я колдовать. Знающие люди подсказали, любое колдовство для хорошего мага как костер темной ночью. Далеко светит, всю погань на себя вызывает из темноты. Но если что, отход я один знаю. Правда, быстро уходить придется. Вы скоро свои дела сладите?
— Не место для разговоров, — одернул банги Лукус.
— Брось, — махнул рукой Баюл. — Я всю улицу усыпил. Ненадолго, но нам хватит. Нечего было меня дергать. Правда, если кто стоял или шел куда, так на него не подействует. Только ведь тишина вокруг.
Дан прислушался. Действительно, тишина стояла такая, что скрывшаяся за рядами
— Долго до твоего дома? — устало спросил Хейграст.
— А вот, — засуетился банги. — Сюда.
Он остановил Глупыша возле покосившихся деревянных ворот, встал ногами на седло, с трудом перелез на кромку забора, спрыгнул вниз, загремел чем-то, заойкал, сквозь зубы помянул с дюжину неизвестных демонов и толкнул ворота. Одна створка открылась плавно, а вторая заскрипела и придавила бы банги, если бы Лукус не подхватил ее.
— Что ж ты, хозяин? — зло прошипел белу, вытаскивая занозу из ладони.
— Не плотник я, каменщик! — пробурчал Баюл, с трудом насаживая створку обратно на петлю. — Заводите коней, чего встали?
— Кто там? — раздался вдруг недовольный голос из-за хлипкого заднего забора.
— Я это, Парк, — отозвался Баюл. — И попутчики со мной по строительному делу. А тебя что, опять живот на улицу выгнал?
— Он, проклятый! — проворчал невидимый собеседник. — Сон накатил ни с того ни с сего, но слабость в животе сильнее оказалась. Что это ты? Никак не прижился в Салмии?
— Какое там! — плюнул Баюл. — От неприятностей этих никуда не уйдешь. Война в Салмии, Парк. Аддрадд с севера навалился. А здесь что?
— Здесь спокойно, — прошипел за забором Парк. — Как на кладбище. Все, кто жив, мертвыми притворяются. Не высовываются, значит. А кто высовывается, тот и в самом деле на кладбище отправляется!
— Ну не с нашим ростом, Парк, высовываться, — усмехнулся Баюл. — Сейчас отдохну, а завтра пойду по старым заказчикам. Работа есть?
— Для таких, как ты, работа всегда есть, — отозвался Парк. — А постояльцы твои не особо шумные?
— Тише чем капустный корень на твоем огороде! — ответил банги. — А если ты пару охапок сена подбросишь, так и еще тише будут.
— Стелешься, как кесс-кар в птичнике, — недовольно пробурчал сосед.
Вслед за этим через забор одна за другой перелетели две охапки сена, раздалось старческое шарканье и хлопнула дверь.
— Хороший старик, — улыбнулся банги. — Учил когда-то меня каменному делу. Крепок еще, да руки у него больные. Эх, не лекарь я! Ну да ладно. Дан, колодец в углу двора. Вода здесь близко, дюжины локтей не будет. Ведро на столбе и цепь там же должна быть, если не украли. Лошадей сюда. Да пса, пса убери. Пусть в дом идет, не то заглянет кто во двор, что я скажу?
— Хозяин, — устало попросил Хейграст, тяжело сползая с лошади, — может, сначала элбанов в дом пустишь? Сделай милость старому, больному нари!
Дом банги, приземистый и неказистый снаружи, изнутри неожиданно предстал просторным и уютным. Загодя приготовленные в камине поленья послушно разгорелись, в глиняные лампы не пришлось доливать масло, а все хлопоты по наведению порядка ограничились проверкой плотных занавесей на окнах, чтобы ни пятнышка света не проникало наружу. Пес немедленно улегся на тщательно выструганный и навощенный пол и удовлетворенно положил морду на лапы. Банги пришлось изрядно поворчать, чтобы с трудом перелезть через него и водрузить на металлический треножник над огнем медный котел. Вскоре, когда послышался запах ктара, обиталище банги показалось еще уютнее. Правда, удобных кроватей в нем вовсе не было, зато нашлось огромное количество шкафчиков и сундучков, из которых Баюл извлек множество мягких подушек и одеял.