Отсчет теней
Шрифт:
— Еще одна загадка, — помрачнел Тиир. — А где Ангес?
— Не знаю, — вздохнул Леганд. — Возможно, среди новобранцев. Среди казненных его нет точно.
— Да поможет ему Эл, — задумался принц.
— Как рука Линги? — спросил Саш, всматриваясь в суету у повозки.
— Рука Линги? — хитро прищурился Леганд. — И ты это спрашиваешь у лучшего лекаря имперской армии? Смотри лучше, чем меня наградил один вельможа за скорую помощь его животу!
— Меч? — обрадовался Саш.
— Он самый, — довольно кивнул Леганд, протягивая Сашу оружие. — Неплохая сталь, не для простого воина ковался, только вида у него нет. Гарда треснула, навершие в раковинах, ржавчина по всему лезвию.
— Чего уж на вид смотреть, — сжал рукоять Саш. — Какая армия, такой и меч.
Глава 8
ИНДАИН
— Уходим, — потряс Лукус за плечо Дана в ночной мгле. — Скоро здесь будут серые. Чем дальше, тем больше мне нравится наш банги. Заметил их раньше меня. Врагов три дюжины. С ними два арха. Они устроили привал в паре ли отсюда. Дым поднимается. К счастью, ветер в нашу сторону.
— Как Хейграст? — вскочил Дан.
На нари было страшно смотреть. Он словно скинул за ночь треть веса. Кожа приобрела пепельный оттенок и казалась сухой на обострившихся скулах.
— Страшный? — просипел он вполголоса, — Зато живой. Ничего, Алатель взойдет, я опять позеленею. Не волнуйся. Лукус уже все рассказал об Эйд-Мере. Обсуждать не будем. Лучше помогите мне сесть на коня.
Дан оглянулся. Мешки были уже на лошадях. Аенор лежал подняв голову и удовлетворенно посматривал на вздрагивающих от ужаса животных.
— Учись, Дан, как покидать Лингер, не оставляя следов, — прошептал Хейграст, когда друзья с трудом подняли его в седло.
Нари сжал поводья, хмыкнул и обессиленно повалился на шею лошади.
— Как я теперь понимаю Саша! — покачал он головой.
— С ним была магия, — бросил Лукус.
— А со мной зверский аппетит, — попытался улыбнуться нари.
— Поднимаются! — озабоченно скатился с косогора Баюл. — Уходить надо!
— Дан, следуй за мной. Баюл, замыкаешь. Следи, чтобы наш командир не вывалился из седла. Вперед! — Белу тронул коня.
«Как тут уйдешь? — мелькнула в голове Дана мысль. — Вблизи ни холма, ни впадины, не считая оврага, да и там каменная колючка высотой в три локтя до ближних пастбищ. А дальше к югу так вообще солончаковые болота начинаются. Только по дороге и пройдешь…»
— Быстрее, — поторопил друзей белу. — За мной, по ложу ручья. Через заросли колючки пойдем.
— Лукус! — придержал коня Дан. — Она шипами одежду рвет, кожу с мясом до кости сдирает. Стебель не всякая сталь рубит! Эта колючка как пружина встает, даже если бревно по ней катить!
— Быстрее, парень! — прошипел Лукус. — Спорить потом будем! А сейчас прикажу, в огонь полезешь!
Словно услышав столь грозное напутствие, Аенор решительно обогнал белу, пробил грудью темную стену зарослей и, хлюпая лапами по расползающемуся в корнях ручью, исчез.
Лукус еще раз обжег Дана взглядом и направил коня за псом. Дан глубоко вздохнул и тоже поехал вперед. Сзади всхрапывали лошади Хейграста и Баюла. Мальчишка потерянно оглянулся. Колючка, беззвучно раздвигаемая лошадьми, с сухим шелестом смыкалась позади. Однажды Дан видел, как в подобные заросли собаки загнали матерого кабана. Шкура лохмотьями повисла у него на боках уже через дюжину шагов. Но разве то была колючка? Так, колена едва достигала. Собаки лаяли у кромки опасного бурьяна, а кабан истошно визжал, истекая кровью. Когда зверь наконец свалился, Труку пришлось рубить ореховые кусты и накрывать ими страшную траву, чтобы добраться до туши. Теперь же ни царапины не появлялось на шкурах лошадей. Да и по сапогам колючка била верхушками стеблей, не цепляясь за кожу.
Белу оглянулся на Дана, на овраг, постепенно разбегающийся в стороны низкими склонами, на светлеющее на западе небо и начал погонять коня.
— Быстрее! — крикнул он через плечо.
Заросли колючки становились все шире. Лингеровские дети вполголоса рассказывали друг другу страшные рассказы, как равнинные разбойники, поймав и ограбив ночного путника, берут его за руки и за ноги и забрасывают в заросли. Нет страшнее смерти.
— Стой! — крикнул Лукус, спрыгивая с коня на узкой проплешине солончака. Пес уже сидел на серой корке, довольно облизывая морду. Один за другим из зарослей показались Хейграст и Баюл. Нари лежал на шее лошади, но на вопросительный взгляд белу только успокаивающе шевельнул рукой.
— Алатель поднимается над горизонтом, — кивнул Лукус на запад. — А теперь смотри на колючку, парень. Что меня всегда больше всего удивляло в людях, так это способность не замечать очевидного!
Дан пригляделся к стеблям и замер. Слегка наклоняясь в сторону поднимающегося светила, колючка раскрывала веера смертельных шипов, до этого момента скрученные в безобидные спиральки.
— Так она опасна только днем?! — поразился мальчишка.
— Да, — кивнул Лукус и обернулся на вдруг донесшийся с севера истошный вой. — Похоже, что архи этого тоже не знали. Все-таки вышли на наш след. Эх, травка спасительная — манела, что запах перебивает, здесь не растет! Но теперь уже они нас не возьмут. Баюл, доставай наши запасы, нужно перекусить. Потом пойдем дальше.
— Как? — не понял Дан.
— Вот так! — Белу топнул по солончаку, подняв облачко ядовитой пыли. — Тут целая долина подобной травки. Ширина ее примерно три-четыре ли. Но солончаков предостаточно. По ним и пойдем. А где подрубить придется, буду окончательно добивать свой порченый меч. Через полдюжины ли начнутся солончаковые болота.
— Разве они проходимые? — удивился мальчишка.
— Проходимые, — кивнул Лукус — И не только по дороге. Кое-где даже пробегаемые и проезжаемые. А кое-где только проползаемые.
— Слушай белу, Дан, — посоветовал шепотом Хейграст, сползая с лошади. — Он эти места лучше тебя знает. Брось-ка, парень, одеяло на землю. Вытянуться хочу.
— Хуже не стало? — насторожился Лукус.
— Нет, — мотнул головой нари. — Ничего не болит. Рука ноет, но я знаю эту боль. Заживает она. Другое я понял. Старики себя так чувствуют. Жизнь еще продолжается, а сил на нее уже нет.
— Но ты-то не старик! — воскликнул Лукус.
— Важное замечание! — поднял палец Хейграст и попытался улыбнуться. — Баюл! Мы будем есть или нет?