Отсчет
Шрифт:
На улице остались только мы с Дэймоном, разглядывая усыпанное звездами небо. Как только мы остались одни, я заползла к Дэймону на колени, уткнувшись лицом в его шею. Время от времени он целовал меня в лоб, в щеку… в нос, и каждый раз, когда он делал это, он стирал минуту из того времени, что я провела в «Дедале». Его поцелуи действительно имели силу изменять жизнь. Хотя я вряд ли признаюсь ему в этом. Его и без того чрезмерное самомнение взлетит тогда до небес.
Мы оба молчали, и не потому, что сказать было нечего, совсем наоборот. А с другой стороны, и обсуждать особо было
Кто знает, что может произойти дальше, и это неведение пугало меня невероятно. «Завтра» ничто не гарантировало. Так же, как и следующей пары часов тоже могло не быть. От осознания этого у меня перехватило дыхание, и я застыла. Каждая следующая минута таила неизвестность и могла для нас даже не наступить.
Руки Дэймона крепче сжались вокруг меня.
– О чем думаешь, Котенок?
Я собиралась соврать, но в этот момент я не хотела быть сильной, не хотела притворяться, что у нас все под контролем, потому что это было не так.
– Мне страшно.
Он притянул меня к груди и прижался щекой к моей щеке. Его щетина защекотала кожу на лице, и, несмотря ни на что, я усмехнулась.
– Только сумасшедшие ничего не боятся.
Я закрыла глаза и потерлась своей щекой о его. Похоже, завтра я буду в царапинах, но это того стоит.
– Тебе тоже страшно?
Дэймон едва слышно засмеялся.
– Мне? Ты это серьезно? Нет.
– Ну конечно. Ты на всех наводишь страх, не так ли?
Он поцеловал чувствительный участок за моим ухом, заставив мое тело содрогнуться.
– Ты учишься. Я тобой горжусь.
Я рассмеялась.
Дэймон притих, это происходило с ним всякий раз, когда я смеялась, а потом сжал меня так, что я запищала.
– Извини, – пробормотал он и потерся носом о мою шею, ослабив объятие. – Я солгал.
– О чем? О том, что гордишься мной? – поддразнила я.
– Нет. Я всегда восхищаюсь тобой.
Когда я открыла глаза, мое сердце исполнило сумасшедший танец.
Он неровно выдохнул и заговорил снова:
– Все время, что ты находилась у них и я не знал, где ты, мне было так страшно. Я до безумия боялся, что никогда больше не увижу тебя или не удержу.
А когда я увидел тебя? Я испугался, что никогда снова не услышу твой смех и не увижу твою красивую улыбку. Так что да, я соврал. Я был в ужасе. Я все еще продолжаю лгать.
– Дэймон…
– Я до смерти боюсь, что никогда не смогу вернуть тебе то, что забрал. Что я никогда не смогу вернуть тебе твою жизнь и…
– Перестань, – прошептала я, сморгнув слезы.
– Я забрал у тебя все: твою маму, твои увлечения, твою жизнь. Столько всего, что теперь ты рада даже тому, что еда,
– Дэймон, это не…
– Прости. – Голос у него дрогнул. – Это, все это – моя вина. Если бы я…
– Не говори так.
Я развернулась на его коленях, платье немного задралось, когда я взяла его лицо в свои руки и пристально посмотрела в его блестящие глаза.
– Это не твоя вина, Дэймон. Ничто из этого.
– Правда? – низким голосом спросил он. – То, что ты изменилась, было моей ошибкой.
– Либо это случилось бы так, либо я умерла. Так что ты спас мою жизнь. Ты не разрушал ее.
Он тряхнул головой, и его короткие темные волосы немного растрепались.
– Я должен был держать тебя в стороне с самого начала. Я должен был сохранить тебя в безопасности, чтобы в первую очередь ты не пострадала.
От этих слов мое сердце заныло.
– Послушай меня, Дэймон. Это не твоя вина. Я ничего не стала бы менять. Ясно? Да, многие события были просто ужасными, но если бы пришлось пройти через это снова, то я бы сделала это. Есть вещи, которые я хотела бы изменить, но не то, что касается нас – нет. Я люблю тебя. Это никогда не изменится.
Его губы раскрылись от резкого вздоха.
– Скажи это снова.
Я погладила его нижнюю губу подушечкой пальца.
– Я люблю тебя.
Он прикусил мой палец.
– И все остальные слова тоже.
Наклонившись, я поцеловала его в кончик носа.
– Я люблю тебя. Это никогда не изменится.
Его руки крепко обхватили меня, а глаза нашли мои.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, Котенок.
– Я уже счастлива, – проговорила я, коснувшись кончиками пальцев его щеки. – Ты делаешь меня счастливой.
Он опустил голову и поцеловал каждый мой пальчик. Его мышцы напряглись, а потом он приблизил свое лицо к моему уху и прошептал:
– Я хочу сделать тебя по-настоящему счастливой.
Мое сердце затрепетало.
– По-настоящему счастливой?
Он опустил руки на мои бедра, его длинные пальцы скользнули под ткань.
– Чрезвычайно, безумно счастливой.
Я затаила дыхание.
– Ну вот, опять множество наречий.
Его руки медленно двинулись вверх, затопив мое тело жаром.
– Ты же любишь, когда я начинаю с наречий.
– Возможно.
Его губы оставили горячие следы на моей шее.
– Позволь мне сделать тебя чрезвычайно, безумно счастливой, Кэт.
– Сейчас? – Мой голос сорвался от смущения.
– Сейчас, – прорычал он.
Я подумала о тех, кто находится в доме, но потом его губы накрыли мои, – казалось, прошла вечность с тех пор, как он целовал меня. Его рука запуталась в моих волосах, поцелуй сделался глубже, и наше дыхание смешалось. Он опустил руки на мою талию, а через секунду он уже стоял, и мои ноги обхватили его бедра.