Отшельник
Шрифт:
Это было так быстро, что я не успела опомниться, раздался сильный хруст, жуткий хрип Тахира и сразу несколько выстрелов. Я глазами расширенными смотрю, как медленно узбеки оседают на пол с круглыми дырками между глаз. Даже не знаю, кто стрелял.
– Зверь, твою ж мать!!! Ты что творишь!
Голос Фимы взорвал тишину и зазвенел под потолком, сплетаясь с эхом выстрелов.
– Этих в лесу закопать. Тачки в реке утопите, лед хрупкий, ко дну пойдут мигом.
А сам на меня смотрит, тяжело дыша, глаза бешеные и ноздри раздуваются. И у меня
– Выполнять! – рявкнул так, что уши заложило. Боковым зрением вижу, как трупы тащат, как по полу кровавые следы тянутся. Макс продолжает на меня смотреть, а мне кажется, он меня не видит. У него взгляд, как тогда, в душе, и мне страшно его опустить, словно перестанет на меня смотреть и сорвется окончательно… он все еще стоит на горле у мертвого Тахира, а у меня в голове секундная стрелка отсчитывает.
– Что со шлюхами делать будем? Они выстрелы, наверняка, слышали.
– Ничего. Они умеют молчать. Тахир мелкая сошка. Его территорию поделят и договоримся с другими узбеками.
– Ногу убери, Зверь.
– Фима?
– Да.
– До завтра схоронись в городе. Потом разрулим. Сюда не суйся. Я утром вернусь к себе.
– Охрану все равно оставлю.
Когда за ними закрылась дверь и послышался шум отъезжающих машин, я судорожно сглотнула слюну, зная, что вот теперь настала моя очередь.
– Там, в подсобке у кухни, ведра и тряпки. Пол здесь помоешь. Уберешь за собой.
Все еще сквозь меня смотрит и вдруг за волосы схватил и к себе рванул, зашипел сквозь зубы прямо в лицо:
– Из-за тебя, сука, я только что убил троих партнеров. Сорвал хорошую сделку. Из-за твари, от которой бы не отвалилось, если бы она отсосала у Тахира. Не стала бы грязнее.
– Так почему не дал… отсосать?- глядя в глаза и чувствуя, как всю трясет от ярости и обиды. – Твои шлюхи тебе, а я ему. Все счастливы, довольны и сделка состоялась бы!
Знала, что ударит. Уже не удивилась. Схватилась за щеку, с ненавистью глядя на него и чувствуя дикое желание впиться ногтями ему в лицо.
– Потому что ты моя жена! Мою фамилию носишь! И будешь носить, пока жива! И сосать будешь у меня, и трахать тебя буду я!
– В перерывах между другими шлюхами? Лучше сейчас убей!
– И убью!
– зарычал мне в лицо.
– Убей! Ты же мне не веришь! Ты же осудил меня без суда и следствия! Ни одного сомнения не закралось! Ты хотя бы видео то проверил? Посмотрел? Или ты вот так, сразу… Потому что так удобнее. Потому что можно тогда себя жалеть! Можно становиться психопатом и наслаждаться этим.
– Заткнись!
– И не подумаю! Я тебя не боюсь, Максим. Что ты можешь со мной сделать?! Убить? Убей!
Я со стола позади себя нож сгребла и сжала его пальцами. Он взгляд на мою руку опустил, смотрит как кровь по ладони стекает на пол, обвивая запястье, как красной нитью, а я даже боль не чувствую.
–
Перехватил лезвие прямо возле моей ладони и прижал кончик ножа к моему горлу, по моим пальцам потекла и его кровь.
– Прирежу… не сомневайся. Прирежу, как последнюю суку.
А у меня от его близости колени подгибаются и заорать хочется громко, истерично.
– Прирежь… жизни без тебя нет. Без доверия твоего. Сдохнуть хочу, Макси-и-им!
Выдрал из моих пальцев нож и швырнул на пол, обхватил мое лицо пятерней, пачкая кровью. То ли моей, то ли его. И вдруг впился в мои губы бешеным поцелуем, кусая, сжимая мой затылок другой рукой, с гортанным стоном, и я с рыданием обхватила его за шею дрожащими руками, отвечая на поцелуй, сплетая язык с его языком. И тут же оттолкнула, вспоминая, как шлюху лапал у меня на глазах.
– К девкам своим иди, - выдохнула тяжело дыша, – не прикасайся ко мне!
– У меня не стоит на них, - и снова к себе за затылок, сминая мои губы губами, – не хочу никого… о тебе каждую секунду.
Как голодные звери. Не целуемся – грызем друг друга, и чем больнее, тем сильнее наслаждение. Все исчезло. Лихорадит от восторга и от идиотской растерянности, когда вдруг получаешь все и сразу. Залпом… словно умирающий от жажды захлебывается глотками воды, до боли в горле и в груди. Так и я пью его. Всего, без остатка. Его запах, его голос, слова...присутствие.
Вгрызается в мой рот с каким-то бешеным рычание, и у меня подогнулись колени, удержал за спину, продолжая дико пожирать поцелуями. Они, как быстрый, голодный секс, болезненный и отчаянный. С больным удовольствием, которое имеет солоноватый вкус крови и слез.
В голове взорвался первый оргазм. Тот самый, который раздирает мозг и заставляет тело желать настоящего, адски желать, до лихорадки, когда от нетерпения дрожит подбородок и стучат зубы.
Глядя ему в глаза, сняла через голову платье и отшвырнула в сторону, оставаясь перед ним в одних трусиках. И этот взгляд. Мужской, тяжелый, горящий на мою грудь с твердыми, возбужденными сосками. Набросилась сама на его губы, впиваясь пальцами ему в волосы, другой рукой задирая рубашку, царапая его голую спину, сатанея от ощущения твердых мышц и гладкой кожи, обвивая бедро ногой и шепча ему в рот между яростными поцелуями:
– Руки, губы твои хочу… соскучилась, Макси-и-им.
В глаза смотрит и ладонью по груди скользит, оставляя кровавый след из пореза.
– Убил бы, тварь…
– Убей.
Сжимая его пальцы, пачкая своей кровью.
– Это будет больно.
– Мне и так больно… я не дышу… мне легкие разрывает без тебя.
Снова алчно в мои губы губами, жестко, сильно, ударяясь зубами, захлебываясь стонами, и дыхание оглушительно громкое. Сплетаемся вместе. Пью его глотками, выдыхая обратно. От страсти колотит крупной дрожью.