Отступница
Шрифт:
— И всё ещё люблю, — с придыханьем сказала девушка.
Макс, с минуту, внимательно смотрел на неё, его глаза были широко открыты и смотрели с недоверием, а затем он быстро закачал головой. Его русые волосы спадали на лоб, и прикрывали глаза.
— Разве ты не видишь, как он крутил тобой? Он знал, что у тебя ничего нет, что твоя жизнь была сложной. Он прекрасно понимал, что давая тебе вещи, которых у тебя никогда не было, покажется тебе хорошим, и в итоге ты доверишься, откроешься и станешь нуждаться в нём. Так ему было бы интереснее уничтожить тебя. Именно поэтому, Принц ни разу не сказал тебе, что помолвлен.
Руки Арии
И, несмотря на то, что Принц упустил некоторые факты из своей жизни, Ария знала, что он всё — таки не лгал о том факте, что видит, только находясь рядом с ней. Он был слепым больше ста лет, пока не увидел, как девушка стояла на сцене во время аукциона, предоставленная как кровавый раб. И именно этот факт, был причиной, почему он решил забрать её — первого кровавого раба, который у него когда-либо был. Нет, Макс не знал об этом, и насколько она понимала, никто и никогда не узнает, даже Джек, родной брат Принца. Это была тайна, которая останется между ними двумя. Это было то, за что она цеплялась, тайна, которая давала ей надежду, что это всё не было ложью. Единственное, что могло хоть как — то облегчить её отвращение к самой себе.
Поскольку Ария понимала, что никогда больше не увидеться с Принцем, никогда не почувствует его, и даже не смотря на всю ту кошмарную боль, которую он причинил ей, девушке хотелось верить, что он хоть немного, но беспокоился о ней. Верить в то, что она не была полной, обезумившей идиоткой. Возможно это не лучший вариант для Арии, цепляться за это, ни тогда, когда она должна была отпустить его, но у неё ничего не получалось. Прямо сейчас, это было единственное, что причиняло ей ужасную боль, которая, каждый день, не давала девушке покоя.
— Я так не думаю Макс, — сказала она мягко.
— За то я, да, — ответил Макс, с большей уверенностью, чем она. — И однажды, ты тоже поймёшь это. Тебе просто нужно время, чтобы избавиться от его психо-игр, и когда они отступят, я буду рядом.
Ария покачала головой.
— Нет, Макс…
Её слова прервались, когда он взял её за подбородок, и повернул так, чтобы их лица были рядом. Он мягко вытер слезы с её лица. Слезы, про которые она даже не знала.
— Да, Ария.
Прежде чем она успела отреагировать, он наклонился вперёд и поцеловал её. Ария была удивлена, она не знала, что ей делать, как это понимать, но, прежде чем девушка успела хоть что-то сделать, он отодвинулся. Она уставилась на него с широко раскрытыми глазами, а Макс только слабо улыбнулся ей в ответ.
— Просто подумал, что сейчас самое время для нашего второго поцелуя.
Ария не могла согласиться на большее, но она ничего не говорила. Это было эгоистично, не рассказывать ему всё, что она знает, но она уже намучалась за несколько прошедших месяцев, она не могла ещё потерять её дружбу с Максом. И всё же Ария прекрасно понимала,
— Нам пора идти, — удалось сказать Арии.
Он кивнул, быстро подымаясь на ноги. Макс вытер грязь и мох от речного берега о свои штаны. Протянул ей руку и помог встать. Девушка шла за ним через лес, её лес, слушая тихие звуки, издаваемые животными, окружавшими их. Она всегда чувствовала покой и убежище в этих огромных лесах, но ничего из этого последнее время она здесь не могла найти.
Ария прислонилась к стенке в пещере, вглядываясь в тёмную ночь у входа в неё. В тенях едва-едва можно было разглядеть движение нескольких Королевских ищеек, но девушка не столько видела, сколько просто знала, что они там. Если бы Ария не знала, то у неё не было бы шанса наблюдать сейчас за ними из — под своего стратегического укрытия. Пещеры были хорошим приютом, но не могли предупредить об опасности или чьей либо атаки, было легко оказаться в ловушке этих массивных стен. По всей подземной системе было множество путей эвакуации, но и тупиков было не меньше.
Она обернулась назад, но в пещере было темно. Огонь был зажжён гораздо глубже под землёй, и не был заметен из леса. Девушка не дурачила себя, заставляя думать, что была здесь совсем одна. У её отца были люди, которые должны были присматривать за ней словно ястребы, с тех пор как её вытащили, но это только прибавляло ей спокойствия. Ну, по крайней мере, так было до того, пока Ария не почувствовала рядом Уильяма.
Девушка испытала облегчение, когда её близнец появился из глубины пещер. Она узнала бы его где угодно, и даже чувствовала, что он скоро придёт задолго до того, как он на самом деле появлялся. Он прислонился к стене напротив Арии, скрестил руки на груди, и пристально посмотрел на неё. У них обоих были ярко голубые глаза, те же самые темно — рыжие волосы. Хоть они произошли от двух разных яйцеклеток, и Ария, и Уильям были намного больше похожи, чем большинство других идентичных близнецов. Вплоть до их смышлёных нравов и импульсивных действий.
Но, у её импульсивных поступков были свои последствия в виде рабства, и хотя ей хотелось сказать, что теперь она будут более серьёзно относиться ко всему, Ария понимала, что соврёт, если такое скажет. Единственное, что изменилось, так это то, что она повзрослела и стала чаще грустить, чем до своего пребывания во Дворце. Уильям был очень сердит. Он обвинял себя в том, что не оказался рядом с ней в нужный момент, даже не смотря на свою травму и не способность находиться тогда на охоте. Уильям проклинал вампиров, за то, что те схватили Арию, и особенно её брат проклинал Принца, за то, что тот забрал её к себе в качестве кровавого раба.
Она пыталась объяснить всем им, что ей никто не причинял физической боли, только боль душевную, но никто не верил девушке. Ария догадывалась, причиной тому было то, что она была больше похожа на ходячего мертвеца, чем на нормального человека, когда она только вернулась. Она, несомненно, уже не была той самой девочкой, которую когда-то схватили в лесу, и они обвиняли в этом Принца. Они не понимали, какая страшная участь могла её ждать, чем та, которую она испытала. Ведь изначально был другой вампир, захотевший девушку, и если бы не Принц, ей пришлось бы намного хуже. Арии повезло. А им казалось, что её подвергли пыткам.