Отступница
Шрифт:
Эшби покачал головой и прислонился к стене. Молодая вампирша хранила молчание, она больше никак не выражала своего недовольства по поводу её заключения. Она сидела нахмурившись и была истощена, потому что была связана уже довольно длительное время.
— Брэйс, ты сейчас только на начальной стадии всего этого, — Эшби сложил руки перед собой, и сердито смотрел на Брэйса. — Ты думаешь, станет легче после нескольких лет? Все твои чувства усилятся и станут мощнее, связь между вами будет настолько сильной, что одна секунда без неё будет заставлять тебя забыть обо всём. Ранее ты спросил меня, кого я жду, так думаешь это была та девчонка? — резко сказал он, указывая на молодую вампиршу. — Нет, я думал, что за дверью стояла Мелинда. Ты хоть можешь себе представить, как тяжело видеть, как она уходит туда? Я ненавижу себя каждый раз, когда ей приходиться уходить, и ненавижу себя каждый раз, когда ей приходиться возвращаться в эту чёртову дыру. Если бы однажды она оттуда не вернулась, я добрался бы туда за один удар сердца, убил бы каждого на своём пути, пока они бы точно меня не поймали. И я был бы рад умереть, когда они были бы готовы меня убить. Она человек, Брэйс, ты будешь сталкиваться с этой её смертностью каждую секунду, пока вы вместе. И ты не сможешь с этим справиться, могу тебе это пообещать.
Брэйс одарил его сердитым взглядом:
— Я сильнее тебя.
Эшби тихо фыркнул, и откинулся назад.
— Бред. Физически ты сильнее нас, но в тоже время, ты слабее нас всех вместе взятых. У тебя на коленях сейчас лежит твоя Ахиллесова пята, и если кто-то из твоих врагов приберёт её к рукам, они будут иметь над тобой полную власть. Если они убьют её, то ты тоже мертвец. Да, из-за неё ты стал намного сильнее, но и именно благодаря этой девушке — ты сейчас невероятно слаб. Особенно, если она останется человеком.
— В этом вопросе у меня нет особого выбора.
— Будешь держать её человеком, пока не решишь, что делать. Хотя, как я понимаю, это всё заставит твоего отца сильно забеспокоиться, я ведь не ошибаюсь, верно?
Глаза Мелинды расширились, а нежные губы приоткрылись.
— Нет, — выдохнула она.
Эшби крепче сжал её руку, пока его светлые глаза блестели от нетерпеливости при приглушенном свете.
— Да, любовь моя, думаю Брэйс уже осознал, что есть что-то важнее чем долг, честь и повиновение. Я прав?
— Я не буду убивать своего отца, — твёрдо сказал Брэйс.
— Нет, я даже не уверен, что ты бы смог это сделать. Или в конечном итоге не именно ты, но у тебя есть преимущество в виде твоего вернувшегося зрения, и как я предполагаю, об этом он не знает.
— Не знает, — подтвердила Мелинда, когда Брэйс смолчал.
Эшби кивнул, он постукивал костяшками пальцев. Брэйс почти видел, как в его хитром разуме начали крутиться разнообразные механизмы.
— Тогда ты и Калеба не станешь убивать. Но если ты их обыграешь, свергнешь их власть, вырвешь контроль из их лап — а ты это сможешь, если, конечно, у тебя просто будет достаточно для этого поддержки. Вот почему ты здесь.
Брэйс уже забыл каким проницательным мог быть Эшби. Слушать его сейчас было чертовски раздражающе.
— Ты, наверное, надеешься, что я держу связь с семьями, которые повстали вместе с моей, которые боролись на стороне моей семьи, и которым каким-то чудесным образом удалось сбежать. Надеешься, что я могу знать каких-то вампиров, способных тебе помочь. По другой причине тебя бы попросту здесь не было и единственная причина, по которой ты хочешь знать это всё только одна — ты решил свергнуть Короля. Или я ошибаюсь, Брэйс?
Брэйс повернулся к окну. Он не собирался отрицать слов Эшби, но и подтверждать тоже не станет. Он покидал Дворец без намеренья свергнуть своего отца с престола. Брэйс не последовал за Арианной в пещеры, потому что уже тогда решил сражаться, но тогда Брэйс вытащил её на свободу без задней мысли, что в один день он сам займёт трон (Брэйс всё ещё не был в этом уверен, всё зависело от Арианны). Он просто хотел сделать её жизнь немного безопасней. С кем — то кто смог бы её приютить, и самому попытаться прожить с ней до скончания веков. Но где-то в пути Брэйс осознал, что ему негде найти безопасное место для неё, и никто не защитит Арианну кроме него самого. А если он хотел защитить её, его отцу придётся лишиться своих полномочий. Новая власть, новая структура мира — вот, что нужно.
— Это будет довольно интересная гражданская война, — размышлял Эшби. — Гражданская война с самым сильным когда-либо у нас существующих режимом. Это будет кровавая война между жестоким отцом и сыном, который его ненавидит. Представь себе последствия всего этого, представь этот хаос.
Брэйс застыл, а затем медленно повернулся обратно к ним. Воодушевление потоком исходило от Мелинды, надежды и мечты загорелись в её глазах.
— Или представь всю эту красоту, — прошептала она. — Представь свободу, которая появится после этой тирании, когда безжалостные правила будут разрушены.
— Это твоя любовь к Эшби так сильно ополчила тебя против нашего отца? — спросил Брэйс.
Мелинда склонила голову и приподняла тёмную бровь. В этот момент его задело, как сильно она похожа на их мать. Брэйс никогда особо об этом не думал, он вообще об их матери мало думал, потому что его забрали от неё ещё в детском возрасте. Его отец не хотел, чтобы он проводил слишком много времени с женщиной, которая своей заботой могла сделать его слабее. То же самое случилось с Калебом и Джерико. Он не был уверен, когда забрали Наташу, а Мелинда была ещё малышкой, когда их мать изгнали из замка.
Женщина не сделала ничего, чтобы заслужить это изгнание, она подарила Королю пятерых детей. Но Брэйс считал, что его мать, была бы вполне довольна остановиться и на нём, а вот отец нет. Его мать выгнали только лишь по той причине, что Король решил, что ему будет куда проще не иметь больше жены, живущей под одной крышей с его любовницами. Его совсем не интересовала судьба младшего ребёнка, которая покинула палац вместе с матерью.
— Нет, Брэйс, не в этом причина. Я всегда ненавидела его.
— Я не понимаю.
— Ты и не поймёшь.
Брэйс хмуро на неё посмотрел, но Мелинда не отвернулась от него.
— Ты был в своём собственном мире, Брэйс. Ты был Принцем, будущим Королём, ты не обращал никакого внимания на младшую сестру, которая неожиданно появилась в твоём доме. А как только ты потерял зрение, я ещё сильнее отдалилась от тебя, ото всех. Никто не замечал, как я исчезала на день или два, а иногда даже на неделю в те времена. В том месте я ничтожество, и всегда была, и для меня это стало нормой. У тебя всё вышло намного хуже, чем даже у меня, даже с моим детством за пределами стен Дворца. Я поняла, что моя среда обитания была намного лучше, чем постоянное и испытывающее облако ненависти и разочарований, с которым тебе пришлось жить. Ты никогда не собирался становиться монстром, это отец хотел, чтобы ты им стал. Не имеет значения, как сильно он над тобой издевался и как часто он тебя бил.