Отступник-3
Шрифт:
Хм. Почти никто. Как минимум одного я знал. И насколько мне известно одарённым якутом заинтересовался сам государь. Глядишь и извлечёт ещё из этого пользу Русское царство…
Покончив с захватом «Молнии» мы развернули бригантину и пошли встречным курсом с Буревестником. В смысле, Настя управлялась в ходовой рубке, а я занялся пленниками, сначала вязал их, а после охранял, пока не прибыла подмога.
— Горин, так мы отправимся на карнавал или как? — уступив место у штурвала одному из бойцов Болта, спросила Настя.
— То есть, приключений на пятую точку тебе показалось мало?
— Не вижу причин отказываться от первоначального плана. Доставим «Молнию» на Барбадос, оседлаем «Буревестника» и полетим уже с охраной. Времени у нас более чем достаточно.
— Хм. Я как-то в эту сторону и не думал. В принципе, времени и впрямь предостаточно, — согласился я.
Глава 23
— Семь миллионов двести пятьдесят три тысячи сто двадцать рублей семьдесят пять копеек. Неплохой итог за полгода. И это без учёта трофеев взятых с экипажей и судовых касс пяти пиратов. Вместе, полагаю, с лёгкостью перевалит и за десять миллионов. Я считаю отличная сумма для старта, а Фёдор Максимович?
— На деле, если учесть лицензионные отчисления и доходы с радиозавода получается ещё больше, плюс это стабильный ежемесячный доход, — подтвердил я.
При этом я рассматривал сидевшего передо мной мужчину пытаясь понять, что потребовалось от меня главному жандарму Русского царства. Этот человек если не правая, то уж точно левая рука Дмитрия Четвёртого. И он прибыл на Барбадос лично. Зачем?
Ладно бы ещё его уполномочили наградить меня, но медали трёх степеней за захват и уничтожении пяти разбойничьих кораблей мне сегодня будет вручать воевода. А тут сам генерал-лейтенант Наумов оккупировал кабинет ротмистра Мельникова, и подтянул меня пред свои ясны очи…
Несмотря на отсутствие рейдов, полгода пролетели как-то незаметно. Систематические тренировки личного состава и учебные походы «Носорога», чередовались с отдыхом в многочисленных кабаках, весёлых домах и пляжах Барбадоса. Мы с Настей оказались принятыми в свете Каракаса. Ну или скорее даже введёнными туда лично генерал-губернатором де Толедо.
Подозреваю, что данному обстоятельству поспособствовала моя сестра, ну или всё же реципиента. Которая, положа руку на сердце, нравилась мне всё больше и больше. Так вот, её супруг оказался знаком с правителем Венесуэлы, а отсюда и всё остальное. Хотя конечно же не стоит отметать и мою популярность среди латиноамериканцев, вкупе с дружескими отношениями между русским царём и испанским королём.
Словом, все звёзды сошлись как надо и мы с Настей оказались нарасхват. Поначалу было даже интересно. Мы побывали в богатейших и знатнейших домах Венесуэлы, наслаждаясь даже не столько обществом, сколько самим колониальным стилем застройки. Я ведь говорил, что мне нравится архитектура восемнадцатого-девятнадцатого веков.
Но в какой-то момент я насытился этим, как и светским обществом в целом. Не сказать, что мы с Настей тяготились этим, но их образ жизни нам явно не подходил. Поэтому мы стали подыскивать благовидные причины, чтобы пропускать приёмы и балы.
Исключением являлись приглашения от генерал-губернатора, которые мы никогда не игнорировали. Во-первых, мне нравился этот относительно молодой и энергичный правитель. Во-вторых, не стоит пренебрегать знакомством с человеком столь высокого положения. Мало ли когда это может понадобиться. Благодаря Насте, с лёгкостью распознающей ложь без костылей в виде амулетов, я точно знал, что его благожелательность ко мне искренняя.
Помимо этого мы смогли сосредоточиться на огранке и реализации амулетов, для чего мне дважды пришлось прокатиться в Псков, к Мартьяну Ярославовичу. Заодно навещалл и ювелирный дом Зарокова, где сдал две внушительные партии синтетических сапфиров.
С последними я не стал ограничиваться сбытом в Галиче и нашёл ещё один канал, на этот раз в Венесуэле. Вернее не я, а Курасов, который взял на себя и реализацию товара. Единственно охраняли его мои телохранители. Всё же сумма на круг получалась внушительная.
Из-за пристального внимания мировой общественности к следствию и судебному разбирательству относительно пленённых мною «честных воздухоплавателей», разбирательство затянулось. Но как говорится — всё когда-нибудь заканчивается. Наконец перед Рождеством прозвучали приговоры над осуждёнными и вопрос начал приближаться к своему закономерному финалу.
Ввиду окончания финансового года, премиальные за захваченные корабли мне должны были выплатить в начале тысяча восемьсот семьдесят четвёртого. И несмотря на то, что средства поступят на мой банковский счёт, ожидать этого знаменательного события мне отчего-то надлежало на Барбадосе.
И, да, сорока, в виде ротмистра Мельникова, принесла на хвосте весть о том, что мне настоятельно рекомендуют пока сидеть ровно и не дёргаться. Дальнейшая охота на корсаров царём отчего-то не приветствовалась. Подозреваю, причина в нежелании государя мотать себе нервы из-за оказавшегося слишком энергичного приватира. Ну что сказать, шороху я и впрямь навёл немало.
Лишним подтверждением этого явилось прибытие на Барбадос командира отдельного корпуса жандармов генерал-лейтенанта Наумова. Признаться, я куда меньше удивился бы даже вызову меня для награждения во Владимир…
— Итак, средства для развития вотчины у вас имеются, — глядя на меня изучающим взглядом произнёс Наумов.
— Так уж вышло, — кивнув, подтвердил я.
— Признаться, никто не ожидал от вас подобной прыти. Конечно полагали, что вам удастся захватить одного или двоих пиратов, но вы удивили.
— Вообще-то, если бы мне не надавали по рукам, трофеев могло бы быть и куда больше, — ничуть не преувеличивая свои возможности, заметил я.
— Вот уж чего не надо, того не надо, — замахал руками генерал. — Государь конечно хотел и наглам подпустить шпильку и вам дать возможность поправить материальное положение, для освоения вотчины. Однако вы так рьяно взялись за дело, что вашими стараниями мы оказались на грани войны с бритами. Вами не просто выбран весь возможный лимит, но и изрядно прихвачено сверх того. Нам едва удалось переварить ваши успехи, Фёдор Максимович. Пора и честь знать.