Отступник на краю империи

Бадевский Ян

Стреляю через дверцу.

Одна пуля.

Прямо в голову.

Выхожу из машины, обыскиваю труп. Естественно, никаких документов. Татуировка в наличии. Нож на поясе. В специальном чехле — духовая трубка с иглами. Не удивлюсь, если отравленными.

Труп оставляю у подъезда и спокойно сваливаю.

Гамов будет доволен. Три цели, три тела. Почти двести пятьдесят кусков чистой прибыли. Разве что на патроны и бензин немного потратился. Зато получил бесценную информацию и теперь можно начинать собственную игру.

* * *

Когда

выкроить на сон удаётся максимум два часа — это плохо. Голова гудит, толком ничего не соображаешь, в глазах резь. Закинувшись чашкой кофе я осознал, что ничего не изменилось. Усталость, лень, нежелание выбираться из дома в слякотный декабрь.

Ты ж одарённый, ухмыльнулся я.

И первым делом отправился на пробежку.

Обогнув свой квартал по широкой дуге, всласть надышавшись морозным воздухом, юркнул в безлюдный подъезд. В такое время кажется, что ты один во вселенной. Ветер гудит в недостроенных домах и секциях башенных кранов, море накатывается на гальку и обломки скал, а Фазис представляется впавшим в анабиоз каменным исполином.

Контрастный душ.

Глубокая медитация.

С прокачкой ки по всем каналам и предельным очищением разума. Я потратил на это добрых пятнадцать минут, но мне стало легче. Усталость никуда не исчезла, зато голова стала соображать лучше.

В школу я поехал на «Борее».

Выяснилось, что при грамотном выборе маршрута я проезжаю через школу Джан. И это радикально изменило мою утреннюю программу. Приходилось ждать, пока морфистка соберётся, подбрасывать её до школы и нестись в свой район, на проспект Дарвина. Девушка, похоже, испытывала удовольствие, рисуясь перед другими учениками. Мой эксклюзивный спорткар, припаркованный у главных ворот, радикально отличался от металлолома, на котором доставляли своих детей в школу остальные горожане. Да и я не выглядел седым финансистом, у которого всё нажито непосильными трудами.

Думаю, Джан нравились эти понты.

Женщины…

За партой в кабинете геометрики меня ждал сияющий Ираклий.

— Можно поздравить? — я хлопнул друга по плечу и начал доставать из рюкзака тетрадку с учебником.

К нам тут же повернулись Ева с Региной.

— А мы уже поздравили!

— А ты знаешь… — начала Ева, но Регина тут же закрыла новой подруге рот.

— Тихо. Пусть сам угадает.

— Ладно, — я повесил рюкзак на спинку стула, и сел вполоборота к другу. — Что-то боевое? Или очень редкое? Ты когда пробудился вообще?

— Ночью, — ответил довольный кучеряшка. — Корёжило меня страшно, но вот он я. Угадывай. Три попытки.

— Каббалист, — предположил Гриднев, который незаметно приблизился к нам и решил поучаствовать в разговоре. Я обвёл глазами аудиторию и отметил, что Маро опять не пришла. Ничего удивительного, ведь ночью я устроил замес с убийцами Ока. Клан предпочитает не рисковать без необходимости и не выпускает бессмертную из укрытия. — Построишь горничную-голема, и она будет тебе…

— Игорь! — Регина покраснела. — Как можно?

— А я что, я ничего, — ухмыльнулся

бывший староста.

— Кинетик, — бросил я наугад. — Будете с Гридневым в футбол играть, без рук. Исключительно с помощью…

— Сергей! — на этот раз смутилась Ева и хлопнула меня по ладони. — Прекрати.

— Исключительно с помощью мысли, — завершил я свою фразу. — А ты что подумала?

Народу шутка понравилась.

Две или три парты покатывались со смеху.

А что, надо встраиваться в подростковую среду, быть «своим в доску» парнем.

— Нет, — покачал головой Ираклий. — Не кинетик. У тебя последняя попытка.

— А разве их не три? — удивился я.

— Одну потратил этот генацвале, — Ираклий кивнул в сторону Гриднева.

— Ладно, — я на секунду задумался. — Ты ведь не скажешь, к чему у тебя была предрасположенность? Кто у тебя чем в роду занимался, и всё такое?

— А никто ничем не занимался, — погрустнел Ираклий. — Иначе мы давно вступили бы в клан. Или хорошие деньги зарабатывали частной практикой.

— Целитель! — меня осенило. — У тебя открылся лекарский Дар?

Ираклий кивнул.

Я заметил, что мой товарищ прямо сияет от радости, и причина такого поведения стала ясна. Боевые способности означают военную карьеру, участие во всех клановых разборках и внешних конфликтах. Меты долго не живут. Бессмертные вполне себе смертны, если их проткнуть мечом. А вот каббалисты и лекари — совсем другое дело. Во-первых, лекарь не будет воевать на передовой в случае конфликта, его запихнут в тыловой госпиталь и будут всячески оберегать. В мирное время можно работать в поликлинике или клановой больничке. Но туда берут лучших. Во-вторых, одарённые целители без экзаменов и вне конкурса поступают в медицинские академии, получают качественное образование и неплохо зарабатывают. Даже в муниципальных клиниках. В-третьих, можно развить свой Дар по максимуму, достичь второго ранга и сделать карьеру хиропрактика.

Да море возможностей!

Частная практика, клановый госпиталь, санатории-профилактории…

В народе целители пользуются почётом и уважением. Все соседи будут завидовать семье Ираклия, чей сын отучился в крутом ВУЗе и сделал себе головокружительную карьеру.

— Поздравляю, — я хлопнул друга по плечу. — Отличный Дар.

Выяснилось, что Ираклия поздравили уже все одноклассники, даже высокомерный Барский.

— Хотите, кого-нибудь подлечу? — Ираклий обвёл нашу компанию горящими глазами.

— Ты же ничего не умеешь, — в голосе Игоря послышались нотки сомнения. — Без академии.

— Кое-что умею, — обиделся Ираклий. — Немножко.

— Даже так? — заинтересовалась Ева.

— Угу, — Ираклий повернулся в мою сторону. — Я чувствую людей. Вот сейчас…

Кучеряшка глубоко вдохнул, сосредоточился… и я увидел, как его ладони начали мягко светиться. Это солнечное сияние напомнило мне тот день, когда Юля колдовала надо мной в школьном медпункте.

Ираклий начал водить ладонями по моей голове и плечам, не прикасаясь к коже, но при этом я ощущал приятное тепло и лёгкое покалывание.