Отступник

Jennifer L. Armentrout

OPPOSITION

Copyright © 2014 by Jennifer L. Armentrout

У меня давным-давно сложился этот план – на тот маловероятный случай, если я застану всю эту историю с концом света. Предполагалось, что я залезу на крышу и врублю песню группы R.E.M. «Наступил конец света, каким мы его знаем (и я в полном порядке)» на такой громкости, на какой только человеческое ухо может выдержать, но в реальности все редко получается так классно,

Это действительно случилось – все в мире, каким мы его знаем, подошло к концу, и, черт подери, ничего хорошего в этом не было. А уж тем более классного.

Открыв глаза, я слегка отодвинула хлипкую белую занавеску и выглянула из окна – скользнула глазами по крыльцу и опустевшему двору, всмотрелась в густую зелень, окружавшую дом, который Люк скрывал в лесах Кер-д’Алена, города в штате Айдахо, название которого я даже не знала, как правильно произнести или написать.

Двор был пуст. Сквозь деревья больше не пробивался мерцающий, безупречно белый свет. Вокруг не было ни души. Поправка: не было вообще ничего. Не чирикали птицы и не перепархивали с одной покрытой листвой ветки на другую. Лес тоже казался пустым, лишенным своих суетливых обитателей. Не слышалось даже негромкое гудение насекомых. Все тихо и неподвижно и самым жуткофигительным образом лишено каких бы то ни было звуков.

Мой взгляд остановился на лесной чаще – я не могла оторваться от того места, где в последний раз видела Дэймона. Сильная, пульсирующая боль заполыхала у меня в груди. Казалось, та ночь, когда мы заснули на диване, случилась в какие-то незапамятные времена, хотя на самом деле прошло всего сорок восемь часов или около того с того момента, как я проснулась, опаленная и почти ослепленная истинным обликом Дэймона. Он не смог удержать его под контролем, хотя если бы мы знали, что это означало, то, наверное, это все равно ничего бы не изменило.

Великое множество подобных ему, сотни, если не тысячи Лаксенов спустились на Землю, и Дэймон… он исчез вместе с сестрой и братом, а мы все еще оставались в этом доме.

У меня так сильно сдавило грудь, словно кто-то сжимал мое сердце и легкие плоскогубцами. Мне ежеминутно вспоминалось то, о чем предупреждал сержант Дэшер. Я тогда была уверена полностью, что этот человек – да и все-все представители «Дедала» – просто помешались, но они оказались правы.

Господи, насколько же они были правы…

Лаксены пришли, как и предупреждали представители «Дедала» (и к чему они готовились), а Дэймон… От пульсирующей боли я едва могла дышать и крепко сжала веки. Я не понимала, почему он ушел с ними или почему ни от кого не было никаких вестей. Ужас и хаос, сопровождавшие его исчезновение, не оставляли меня ни на мгновение – ими были омрачены даже те несколько минут, когда мне все же удавалось уснуть.

«На какой стороне оказался бы Дэймон?» – спросил однажды Дэшер, когда меня держали в Зоне 51, которая оказалась реальностью. И я не могла даже позволить себе поверить в то, что сейчас у меня наконец появился ответ.

За последние два дня еще больше Лаксенов упало с небес. Они прибывали и прибывали, словно бесконечный поток падающих звезд, а потом наступило…

– Ничто.

Глаза мои широко раскрылись, и занавеска выскользнула

– Пошел вон из моей головы.

– Ничего не могу с этим поделать, – откликнулся Арчер с дивана. – Ты так чертовски громко транслируешь свои мысли, что я уже почти готов усесться в углу и, раскачиваясь из стороны в сторону, снова и снова шептать имя Дэймона.

От нервного возбуждения моя кожа зудела, и сколько бы я ни старалась держать свои мысли, тревоги и страхи при себе, это было бесполезно, пока в доме находился даже не один, а целых два Истока. Их «милая» чудесная способность читать мысли слишком быстро начала основательно раздражать.

Я снова отодвинула занавеску и принялась вглядываться в лесную даль.

– Все еще никаких признаков Лаксенов?

– Не-а. За последние пять часов ни одного сияющего огня не обрушилось больше на Землю.

Голос у Арчера звучал измученно. Ему тоже не удалось поспать. Пока я неустанно следила за тем, что происходило снаружи, он не отрывал глаз от телевизора. В новостях по всему миру без остановки вещали о «феномене».

– Некоторые новостные каналы пытаются утверждать, что это мощный метеоритный дождь.

Я фыркнула.

– Пытаться выдать происходящее за что-то другое на этом этапе бесполезно, – заметил Арчер, устало вздохнув. Он был прав.

Случившееся в Лас-Вегасе – дело наших рук – было записано на видео и разлетелось по всей сети за считаные часы. В какой-то момент, на следующий день после полного уничтожения Лас-Вегаса, все видео были убраны, но непоправимый урон уже был нанесен. Благодаря тому, что успели заснять с новостного вертолета прежде, чем сотрудники «Дедала» его подстрелили, да и тому, что сняли на камеры своих мобильных очевидцы, замалчивать правду уже не представлялось возможным. Впрочем, Интернет – забавное место. Пока некоторые писали в своих блогах о том, что наступил конец света, другие озаботились более творческим подходом ко всему. Похоже, уже и мем изобрели: «обалденно фотогеничный светящийся инопланетянин».

А это как раз был Дэймон, постепенно принимавший свой истинный облик. Его человеческие черты расплылись до неузнаваемости, но я знала, что это он. Если бы он оказался рядом и мог это увидеть, он бы, конечно, словил от этого кайф, но я не…

– Перестань, – мягко проговорил Арчер. – Мы не знаем, что, черт возьми, Дэймон или кто-то из них делают сейчас. Они вернутся.

Я отвернулась от окна и наконец-то взглянула на Арчера. Его рыжевато-каштановые волосы были очень коротко, по-военному острижены. Высокий и широкоплечий, он был похож на человека, который, если понадобится, способен ударить как следует – и я знаю, он и вправду способен.

Случись что, Арчер может представлять смертельную опасность.

Когда я впервые встретила его в Зоне 51, я думала, он просто солдат. Только когда туда же поместили и Дэймона, мы обнаружили, что Арчер был внедрен в «Дедал» Люком и, подобно Люку, тоже является Истоком, ребенком мужчины-Лаксена и женщины-гибрида.

Я с силой сжала кулаки.

– Ты действительно в это веришь? Что они вернутся?

Арчер перевел аметистовые глаза с экрана телевизора на меня.

– Это единственное, во что я могу верить сейчас. Единственное, во что каждый из нас может сейчас верить.