Отступник
Шрифт:
Дэймон встал, поглядывая на дверь.
– Не думаю, что это вызовет подозрения.
Конечно, нет – они ведь думали, что мы с Дэймоном трахаемся до умопомрачения. Щеки у меня пылали, и хотя смущаться из-за этого было глупо, похоже, Лаксен считал меня всего лишь собственностью Дэймона, и ничем больше.
От этой мысли у меня мурашки побежали по коже, а в животе все перевернулось.
Я забралась в постель и легла на свою сторону. Дэймон прошелся по комнате, проверил дверь и окна, хотя мы оба знали, что в этом не было смысла, а потом выключил телевизор. Кровать чуть просела
Он разгладил волосы у меня за ухом, а его дыхание скользило вдоль моего виска. Глаза мои закрылись, когда его губы коснулись моей кожи.
– Мы бывали и в худших ситуациях, – прошептал он. – Выберемся и из этой.
Разве мы бывали в худших ситуациях? Оказавшись в «Дедале», мы хотя бы знали, что нас хотели оставить в живых. Оставить в живых, чтобы творить для них ужасные вещи, но теперь подобный исход казался уже не так плох. Сейчас я хорошо понимала: Лаксенам абсолютно все равно, сможем ли мы выжить, или нет.
Надеюсь, Дэймон тоже осознавал это.
– Мы должны выбраться отсюда. – Я уставилась в темноту комнаты. – Завтра, когда нас выведут на улицу, представится идеальная возможность.
Дэймон не ответил, и через несколько мгновений я плотно закрыла глаза. Возможно, завтра нам представится единственная возможность сбежать отсюда, но на нашем пути стоит нечто важное, что может остановить Дэймона.
И это Ди.
Дэймон
Судя по его виду, Доусон был так же взбудоражен, как я, когда оказался рядом с комнатой, где спала Кэт. Я не удивился, что рано утром, когда большинство Лаксенов (если не все) спали, совершенно не опасаясь того, что кто-то попытается расправиться с ними, он пришел за мной.
Люди всегда считали высокомерным меня, но, черт возьми, этих Лаксенов ничем не проймешь.
Уничтожить их, пока они спят – эту идею мы обсуждали в первое же утро, когда обнаружили, что все чужаки действительно уснули, однако мы не были настолько глупы. Возможно, мы смогли бы вырубить какое-то количество, но их было очень много, а на кону стояла не только наша жизнь.
– Как она? – негромко спросил Доусон, кивая на закрытую дверь.
– Наконец-то уснула, – ответил я, прислонившись к стене и глядя в конец холла. Там больше никого не было, даже Ди, но мой охранник бодрствовал.
– Мне действительно очень жаль. Она же это знает, да? – Нахмурившись, Доусон запустил руку в волосы. – Я ей всем обязан, и…
– Она знает. – Я переступил с ноги на ногу. – Знаешь, почему она оказалась с Арчером в супермаркете? Оказывается, они покупали витамины для беременных. Для Бет.
Доусон побледнел.
– Она плохо себя чувствовала, и я не знал, обычное ли это состояние или причина в чем-то еще.
Я подумал о тех чертовых детях в Зоне 51, но потом решил, что сейчас не самый подходящий момент спрашивать Доусона, известно ли ему о них – это могло его по-настоящему напугать.
– Кэт тоже мало что понимает. Никто из нас ни черта не знает про беременность.
Доусон зажмурился и выдохнул.
– Знаю, что
Но сколько времени Доусон сможет продержаться в разлуке с Бет, – женщиной, которую любил, которая носила под сердцем его ребенка? С женщиной, нуждавшейся в нем сейчас больше, чем в ком-то или чем-то еще?
И сколько времени смог бы ждать я?
До того, как Кэт оказалась здесь, я был готов оставаться здесь еще какое-то время, чтобы выяснить, кто предводитель Лаксенов и каким образом он или она планирует осуществление конечной стратегии, потому что знал: Кэти в безопасности с Люком и Арчером. Мне была невыносима разлука с ней, а невозможность даже думать о ней – из боязни, что другие смогут прочитать мои мысли, – сводила меня с ума.
Но сейчас?
К дьяволу Лаксенов.
К дьяволу человечество.
Я хотел, чтобы Кэт вышла из игры. Каждая клеточка моего существа требовала встать на ее защиту, хотя я и знал, что она, черт возьми, способна защитить себя сама. Я хотел, чтобы она была далеко отсюда. Проклятье, я готов был упаковать ее в воздушно-пузырьковую пленку, если бы это не было так чертовски странно, да и неудобно: у меня дурацкая привычка щелкать пленкой, не останавливаясь до тех пор, пока не останется ни единого целого пузырька.
Вытащить ее отсюда – вот чего я хотел, но не мог этого сделать. Как мы могли уйти, оставив Ди в таком состоянии? Необходимо было разрушить их власть над ней, но никто из нас не знал волшебного средства сделать это. И куда нам с Кэт бежать? Какое будущее ждало Доусона, Бетани и… их ребенка?
Я не знал.
Не прошло и нескольких минут с момента как я рассказал Доусону о недомогании Бет, а под его глазами пролегли темные тревожные тени, и я подумал – не лучше ли было держать эту информацию при себе?
Оттолкнувшись от стены, я опустил руку брату на плечо и стиснул его. Когда наши взгляды встретились, грудь моя заныла, словно ее сжимало в тисках.
Я уже задумывался об этом раньше. Эта мысль родилась где-то на периферии моего сознания в тот самый момент, как я понял, что Кэт окажется на территории, контролируемой Лаксенами. Я знал, что Доусона преследовала та же мысль.
Он вздрогнул, тоже положив руку мне на плечо.
– Я вряд ли продержусь долго.
Это означало, что он отправится к Бет – причем очень скоро, – с нашей сестрой или без нее.
– Знаю.
Когда я представил, что оставляю Ди этим существам, с которыми не хотел иметь ничего общего, я почувствовал почти физическую боль.
Доусон кивнул и сделал шаг назад, опустив руку.
– Да, дело плохо.
Я выдавил из себя смешок и покосился на закрытую дверь.
– Может, побудешь здесь несколько минут, пока я найду для нее что-то из одежды?
– Конечно.
В хозяйской спальне царил бардак. Кровать разломана. Шкафчики перевернуты, вещи вывалены. Перешагнув через флаконы духов и фотографии, я вошел в гардеробную. Высматривая одежду, которая могла бы подойти Кэт, я понял, что вариантов немного. Хозяйка дома явно была миниатюрной. Судя по размеру и фасону ее платьев, ей вряд ли доводилось питаться двойными чизбургерами.