Отступник
Шрифт:
Я сделала шаг по направлению к нему в то самое мгновение, когда он двинулся ко мне, потому что тогда, когда он меня вылечил, он установил между нами контакт. Навсегда.
«Дэймон?» – обратилась я к нему посредством этого контакта.
Он исчез прямо у меня перед глазами, двигаясь с такой скоростью, что я не могла за ним уследить.
– Кэт! – завопил Арчер.
Готова поклясться, что в то же самое время я услышала, как мое имя отдается эхом у меня в голове, произнесенное более низким, нежным голосом,
Тепло прокатилось по моей спине. Я обернулась, и передо мной возникли ослепительные глаза изумрудного цвета; кожа, которая всегда казалась смуглой, несмотря на время года; широкие, выступающие скулы; непокорные черные волосы, ниспадающие на такие же темные брови.
Уголки полных губ плотно сжаты.
Это был не Дэймон.
Доусон, который был выше меня на полторы головы, встретился со мной взглядом. Мне показалось, что я заметила в нем проблеск раскаяния, но, наверное, мне просто хотелось так думать. Свет вырвался у него из-под зрачков, из-за чего его глазные яблоки побелели. Разряды исходили от его щек, образуя крошечные электрические молнии.
Сверкнула вспышка насыщенного света, мощная тепловая волна, казалось, сбившая меня с ног, а потом – ничего.
Глава 3
Дэймон
Постоянный поток речи на моем родном языке вместе с дюжиной других человеческих голосов вызвал яростную пульсацию у меня в висках. Слова. Предложения. Угрозы. Обещания. Проклятая непрерывная болтовня моих только что прибывших ну очень-дальних родственников, когда они обнаруживали для себя нечто новое, а происходило это каждые пять чертовых секунд.
Ой, блендер!
Ой, машина!
Ой, похоже, из людей вытекает много крови, и покалечить их легко.
Проклятье – едва они открывали глаза, как тут же видели что-то впервые, и хотя их волнение, когда они разбирали механизмы или человеческие тела, казалось каким-то детским, но было в нем и что-то безумное.
Эти вновь прибывшие были самыми хладнокровными сукиными сынами из всех, кого я когда-нибудь видел.
За последние сорок восемь часов в буквальном смысле тысячи таких, как я, прибыли на Землю, оказавшись на ней в первый раз, и это напоминало один гигантский улей. Все мы были связаны, все находились на одной длине волны, как маленькие рабочие пчелы, связанные с пчелиной маткой.
Кто бы, черт подери, она ни была.
Эта связь временами ошеломляла. Потребности, и желания, и стремления тысяч, соединенные в передней части мозга каждого Лаксена. Захватывать. Контролировать. Управлять. Доминировать. Подчинять. Единственный раз, когда я испытал хотя бы долю облегчения, случился, когда я находился в человеческой форме. Тогда казалось, что связь притупляется, ослабевает, но не для всех.
Шагая по натертым деревянным полам атриума в особняке, где могла поместиться армия, но при этом должно оставаться место для ночлега, я почувствовал, как мое зрение окрасилось красным, когда я приметил своего близнеца.
Доусон привалился к стене рядом с закрытыми двойными дверями. Его голова была наклонена, брови сосредоточенно нахмурены, а пальцы порхали над экраном мобильного телефона. Когда я дошел до середины ярко освещенной комнаты, где стоял аромат роз и слабый металлический запах пролитой крови, брат поднял голову и сделал глубокий вдох, когда я приблизился к нему.
– Привет! – сказал он. – А вот и ты. Они…
Я выхватил у него из рук телефон, повернулся и изо всех сил швырнул его. Маленький прямоугольный объект пролетел через комнату и шваркнулся о противоположную стену.
– Какого черта, чувак?! – взорвался Доусон, размахивая руками. – Я был на шестьдесят девятом уровне «Кенди краш», засранец. Ты знаешь, с каким трудом…
Согнув руку в локте, я ударил его кулаком в челюсть. Доусон налетел на стену, и рука его взлетела к лицу. У меня внутри все перевернулось от чувства извращенного удовольствия.
– О господи, – застонал Доусон, опуская руку. – Я не убил ее. И ты это знаешь.
В голове моей опустело, как будто вода вылилась из чаши, и я сделал неглубокий вдох.
– Я понимал, что делаю, Дэймон. – Брат посмотрел на дверь и заговорил тише: – Это было все, что я мог в тот момент.
Метнувшись вперед, я сгреб его за ворот рубашки и дернул так, что ему пришлось приподняться на носки. Его объяснения меня не устроили.
– Раньше ты был не в состоянии контролировать Источник. Почему, черт подери, сейчас должно было оказаться по-другому?
Зрачки Доусона озарились белым сиянием. Он просунул руки между моими и вырвался из моей хватки.
– У меня не было выбора.
– Ладно, проехали.
Я обошел брата кругом и отошел от него подальше, чтобы не швырнуть его сквозь стену.
Доусон обернулся, и я спиной почувствовал его пронизывающий взгляд.
– Тебе нужно взять себя в руки, брат.
Я остановился перед закрытыми дверями и оглянулся на него.
Доусон покачал головой.
– Я…
– Не смей, – предупредил я.
Глаза Доусона на мгновение зажмурились, а когда снова открылись, он почти в отчаянии уставился на закрытые двери.
– Сколько еще? – прошептал он.
Его неподдельный страх вызвал у меня ощущение удара под дых. Это уже слишком. Я знал, что его защита ослабела и он оказался в трудном положении. Но у него не было выбора.
– Я не знаю, потому что…
Мне не пришлось продолжать. Его лицо озарилось пониманием.
– Ди…
Наши взгляды встретились, и я лишь пристально смотрел ему в глаза. Можно было ничего не говорить. Уставившись прямо перед собой, я толкнул от себя дверь, и постоянное гудение, взрывавшее мой череп, еще больше усилилось, когда я вошел в просторный круглый офис.