Отступник
Шрифт:
Какое заклинание будет следующим? И есть ли заклинание, способное усмирить такое чудовище, как Дзирт До'Урден?
Пылающая жаром ярости рука ухватилась за край уступа. Мазой наступил на неё пяткой сапога. Пальцы треснули – маг знал, что они сломаны, – но Дзирт каким-то чудом оказался наверху, рядом с ним, и клинок сабли проник между рёбер Мазоя.
– Пальцы сломаны! – в знак протеста выдохнул умирающий маг.
Взглянув на свою руку и впервые почувствовав боль, Дзирт равнодушно сказал:
– Возможно. Но они срастутся.
Прихрамывая,
Или для злоумышленников.
На дне пещеры лежали разбросанные части тела Альтона Де Вира, окруженные тлеющей одеждой.
– Обрел ли ты покой, Безликий? – прошептал Дзирт, освобождаясь от остатков гнева.
Он вспомнил покушение, которое предпринял на него Альтон в Академии. Тогда безликий маг и Мазой объяснили это как проверку подающего надежды воина.
– Долго же ты вынашивал свою ненависть, – пробормотал Дзирт, обращаясь к бренным останкам Альтона.
Но не Альтон Де Вир был сейчас предметом его забот. Дзирт осмотрел остальную часть отвала, ища хоть какой-нибудь ключ к разгадке судьбы Гвенвивар, не уверенный, что волшебная пантера выжила. Не осталось даже следов, ничего, что свидетельствовало бы о том, что Гвенвивар когда-либо была здесь.
Дзирт убеждал себя, что надежды нет, но его торопливые шаги не сочетались с суровым выражением лица. Он бросился вниз, к другому сталагмиту, где были они с Мазоем, когда взорвалась волшебная палочка. И тут же увидел статуэтку из оникса.
Он осторожно взял её в руки. Она была тёплой, словно и её согрело пламя взрыва, и Дзирту почудилось, что её волшебная сила уменьшилась. Он хотел позвать пантеру, но не решался, зная, что Гвенвивар тяжело переносит путешествия через уровни. Если пантера ранена, решил Дзирт, нужно дать ей некоторое время для выздоровления.
– О Гвенвивар, – простонал он, – мой друг, мой храбрый друг! – и опустил статуэтку в карман.
Можно было только надеяться, что Гвенвивар уцелела.
Глава 29
Один
Обходя сталагмиты, Дзирт пошел обратно, к телу Мазоя Ган'етта. У него действительно не было иного выхода, кроме как убить противника. Мазой сам определил ход битвы.
Но, глядя на труп, Дзирт понимал, что это не может служить оправданием. Он убил другого Дроу, отнял жизнь у представителя своего же народа. Выходит, он такой же заложник, каким был Закнафейн в течение многих лет, заложник какого-то круговорота жестокости, которому нет конца?
– Больше никогда, – поклялся Дзирт перед мёртвым телом, – больше никогда я не убью эльфа Дроу.
Он с отвращением отвернулся и, взглянув на мрачные молчаливые громады огромного города Дроу, понял, что долго не продержится в Мензоберранзане, если хочет сдержать данное им обещание.
Когда
Дзирт тщательно выбирал дорогу, стараясь обходить стороной грибные рощи самых знатных домов, в том числе Дома Ган'етт. Не встретив больше никаких противников, он вскоре добрался до спасительного крова Дома До'Урден и ринулся в ворота, ничего не объясняя удивленным воинам и оттолкнув стоявших под балконом стражников.
Дом был непривычно тихим. А он-то считал, что все уже поднялись и готовятся к неминуемой схватке! Не задумываясь о причинах такой безмятежной тишины, он направился прямо в личные покои Закнафейна.
У каменной двери учебного зала он задержался, вцепившись в дверную ручку.
Что предложит он отцу? Уйти вдвоём? Он и Закнафейн на опасных дорогах Подземья, вступающие в бой, когда нужно, и бегущие от невыносимых законов Дроу? Дзирту нравилась эта идея, но теперь, стоя у этой двери, он не был уверен, что сможет уговорить Зака следовать таким путем. Зак мог бы уйти уже давно, в любой момент в течение многих столетий своей жизни, но когда Дзирт спросил его, почему он не сделал этого, оружейник побледнел. Неужели они и в самом деле заложники той жизни, какую предлагает им Мать Мэлис и её приспешники?
Дзирт скорчил гримасу: какой смысл спорить с самим собой, когда в двух шагах от него находится Зак!
Учебный зал был так же тих, как весь дом. Слишком тих. Правда, Дзирт и не ждал, что Зак будет здесь, но чего-то ещё тут недоставало, помимо отца. Сам дух отца исчез.
Дзирт понял, что что-то не так, и направился в личную комнату Зака, всё ускоряя шаги, пока не побежал. Он ворвался без стука и не удивился, увидев, что кровать пуста.
«Наверняка Мэлис послала его искать меня, – решил Дзирт. – Проклятие, сколько беспокойства я ему доставил!» Он повернул к выходу, но внезапно что-то приковало к себе его внимание: оружейный ремень Зака.
Никогда, даже оставаясь под прикрытием Дома До'Урден, оружейник не покидал этой комнаты без своих мечей. «Твой лучший друг – твоё оружие, – тысячи раз повторял он Дзирту. – Пусть оно всегда будет при тебе!» – Дом Ган'етт? – прошептал Дзирт, испугавшись, что вражеский Дом мог напасть ночью, пока он дрался с Альтоном и Мазоем.
Однако всё вокруг было безмятежно спокойно; к тому же воины у ворот наверняка знали бы, если бы случилось что-нибудь подобное.
Дзирт поднял ремень и осмотрел его. Никаких следов крови, пряжка аккуратно расстегнута. Нет, это не враг сорвал ремень с пояса Зака. Нашейный кошелёк оружейника также лежал нетронутым.