Отступники
Шрифт:
Рем, хоть и не был теологом, ухватил самую суть. Поклонялись нам, видимо, только круглые дураки и страдальцы. В основном, кто-то постоянно норовил залезть тебе в мокасин и что-нибудь там саботировать.
Цивилизации людишек, зародились, по-видимому, из гниющих тел умерших маггов. Во всяком случае, самые крупные и развитые цивилизации существовали внутри и вокруг позеленевших костяков, то тут, то там украшающих массив метеоритного камня. Сначала я принял аборигенов за муравьев, – они характерно хрустели под ногами, – но потом с изумлением различил
– Змей вас раздери! – остервенело промычал Рем. – Мои штаны! Эти подонки прожгли мне штаны! Проглот! – позвал Рем. – Где эта тварь? Проглот!
Послышался хруст, шелест и топот. Проглот, скребя брюхом по полу, явился к Рему и преданно замер напротив.
– Ату их! – приказал Рем. – Ешь! – Он вскочил ему на спину, и там принялся сбивать пламя со штанины.
Проглот вывалил свой язык и принялся щелкать им как хлыстом. У меня потроха холодели, когда это коромысло проносилось рядом, поэтому я отступил ближе к стене.
Я заметил несколько самодельных ламп: светящиеся зеленым гнилушки, относительно равномерно развешенные над государствами букашек. Кроме того, я замечал строения, которые букашки не могли бы создать даже при богоподобном рвении и таланте. Вот, например, эти циклопические для них пирамиды, сложенные из отесанных деревянных кубиков или сколоченная из деревяшек коробка, изображающая невероятную цитадель. В этой цитадели жил странный уродливый зверек, похожий на обезглавленную и ощипанную курицу. Коробка была именно сколочена, маленькими железными гвоздями.
Вохрас?
Зачем?
А впрочем, не об этом стоило сейчас думать.
Необходимо было обратить внимание на то, что мы уже в надцатый раз поднимались по спиралевидной лестнице на второй этаж, и в надцатый же раз оказывались в этой зале, вновь и вновь атакуемые этими зловредными туземцами, и это, пожалуй, уже начинало…
– Кия!
Проглот взбрыкнув, сбросил Рема, после чего с хрустом, топотом и шелестом умчался в темноту.
– Есть еще идеи? – спросил я Олечуча, который появился за нашими спинами.
– Три-двадцать, больше ему не вынести, – заявило чучело.
– Л-ладно, – я оттолкнул носком осадные башни. – Надо просто запомнить все, что мы делаем здесь, а потом понять, что из этого мы делаем не так.
– Откуда ты это взял? – скептически осведомился Рем.
– Позволь объяснить, мой бородавчатый друг, – произнес я, пытаясь быть в меру снисходительным. – Быть может кое-кто и не заметили, но каждый раз, как мы снова попадаем в эту комнату, все здесь приобретает изначальный вид. Никаких растоптанных королевств, никаких разбитых гнилушек, – я строго посмотрел на Рема. – И что самое главное, никаких Проглотов.
– К чему ты клонишь? – не выдержал Рем. – Говори, пока они не заложили взрывчатку мне в зад. Я тут самый… Я ниже всех. Им легче меня штурмовать!
– Хорошо, если все готовы меня слушать. Рем, у тебя еще остались пироги?
– Не-е-ет, – неуверенно протянул сухолюд.
– Значит еще не меньше трех, – констатировал я. – Достань их и раскроши.
– Зачем?! – вскрикнул Рем, хватаясь за кинжал.
– Скормишь их этим туземцам, чтобы они перестали насылать на нас… эй, это что такое, воздушные корабли?
Над нашими головами плыли странные устройства, похожие на продолговатые кожистые пузыри наполненные воздухом. К ним были привязаны маленькие коробочки. На коробочках были отверстия. В отверстия выглядывали аборигены. Они обстреливали нас из луков и сбрасывали десант, мягко планирующий на крохотных кусочках прозрачной пленки.
– Гениально, – прошептал я. – Они используют… Они использую теплые газы, чтобы поднимать в воздух пассажирские капсулы! Это ведь гораздо надежнее, чем полеты на летучих кошках. Это надо запомнить. Подумай только Рем, если мы запатентуем этакую безделицу, то озолотимся на ближайшей же войне Авторитета с Солеными варварами.
– Я могу калечить не только воинов. Кия!
– Есть простой способ заставить его заткнуться. Нужно всего лишь врезать ему по печени.
Предчувствуя расправу, я успел увернуться.
– Хватит тут все топтать! – сказал я.
– Что? – оторопел Рем.
– Олечуч, – продолжал я, – хватаешь Проглота и держишь его, пока мы не минуем первый этаж. Рем – садись мне на плечи. Так будет меньше шансов, что мы раздавим какой-нибудь детский дом или госпиталь.
– Думаешь, что дело в них? – усомнился Рем, затравленно глядя на воздушные корабли. С кораблей сыпались какие-то круглые шарики, которые лопались и искрили в волосах.
– Думаю, для Вохраса эти букашки многое значат, – уточнил я. – В любом случае попытка – не пытка, да?
– Грррхм, – нехотя согласился Олечуч.
Он подозвал Проглота, обхватил его за середину туши, и взвалил на плечи. Проглот не растерялся: его язык бродил по окрестностям, стирая город за городом.
– Я сейчас, – нашелся Рем. Он забрал у меня счастливую палку, погнался за языком, схватил его и быстро намотал на шест как пряжу. Потом затолкал этот моток в Проглоту в пасть и строго сказал: держи! Проглот тяжело вздохнул, но согласился.
Итак, сызнова миновав уже ненавистную нам лестницу, мы оказались в обновленном и нетронутом нашими космическими силами, мире козявок. Мы двигались филигранно, как человек в низкой обуви, попавший на скотный двор. О да, нас вряд ли можно было отличить от диких кошек. Мы почти не касались пола. Да что там говорить, мы начинали заново всего-то лишь девять раз. И на девятый раз, когда мы все-таки смогли пройти зал и не раздавить, кажется, ни одного аборигена, благодарный Рем склонил ко мне голову и восторженно прошептал: