Отступники

Агеев Алексей

Внизу громко хлопнула входная дверь. В наступившей тишине явственно запахло смертью. Евлампий выдернул из одеревеневшего тела меч невидимки и всмотрелся в длинное лезвие меча, цвета ночи. Странное лезвие, в котором ничего не отражалось, понравилось наемнику и он, прибрав эту смертоносную игрушку, покинул комнату.

Спускаясь по парадной лестнице, Евлампий аккуратно переступал через лежавшие то тут, то там трупы.

Шайка наемных убийц прекратила свое существование. В этом не было никаких сомнений. Сиятельная леди Ди, а точнее ее телохранители одним своим обликом

внушали доверие. И упрекнуть их в отсутствии умения убивать было весьма недальновидно.

На улице наемника поджидал сюрприз. Четверо людей Трехлапого разоружили двух громил сопровождавших вдову. И деловито прессовали последних. Дело шло к очередному убийству. Обыденному и будничному. Людям Трехлапого было лень копаться в одежках будущих трупов. И пока они просто пытались выбить деньги и драгоценности словами и тумаками. Вдова только хлопала глазами и судорожно всхлипывала, понимая, кто станет следующей жертвой.

Заметив Змея, бойцы Трехлапого прекратили свою экзекуцию и попытались, вобрав пивные животики, изобразить из себя собственные тени.

— Да прибудет с вами благодать божья. — Змей с удовлетворением отметил, как торопливо перекрестились вымогатели. — И почто хлопчики, вам почтенная вдова со своими телохранителями помешала? — Змей приобнял кинувшуюся к нему молодую вдовушку и жестом остановил порывавшихся кинуться к нему и громил.

— Так это… вот мы значит… и все в общем… — Смог родить самый говорливый из четверки.

— Ну ясно. Емко суть то рассказал. Подытожим. Значиться вдову проводить. Телохранителей не обижать. Вопросы?

— Все очень четко изложили ваше монашество. Прям, как мы хотели.

— Славно. А вы я смотрю с чувством юмора. — Евлампий холодно улыбнулся. И наемники невольно побледнели, с трудом удержавшись от желания сделать шаг назад.

— Теперь вы телохранители. «Пойти сюды». Работа на почтенную женщину не обременит?

— Нет. — Слитно и совершенно синхронно ответили бандиты.

— Как кличут?

— В миру или на дне?

— На дне сам узнаю…

— Сельгой и Треем.

— Вот и ладно. Значиться решим так. Быть пока при вдове. Поможете ей. На работах там разных.

— Мы-то завсегда. Тока вот проблемы со дном могут быть. Нас вроде как вне закона объявили.

— Решу вопрос. Вы только ведите себя чинно. Там на богослужение не опаздывайте. Тяготы переносите смиренно. Какая лишняя копеечка пожертвуйте монастырю на богоугодное дело. Найду вас сам.

И Евлампий заспешил дальше. Вспомнив не к месту присказку: «Говорила мне мама не ходи сынок в диверсанты. А я не верил».

В |стремительно опустившуюся на город темноту, что было очень характерно для этих южных широт, для отставного диверсанта виделось свое, труднообъяснимое очарование. В зарослях оглушительно стрекотали цикады, сверчки и кузнечики, утомленные едва начавшейся знойной ночью. За зарослями угадывались очертания кованной ограды. Силуэт наемника едва был различим на фоне покосившейся будки фонарщика. Сразу за ней располагался невысокий заборчик. Который был обманчиво доступен для того неумного вора, что рискнул бы залезть на ограду родового имения Лаецких.

Змей

бывал здесь несколько раз вместе с Эргом и неплохо ориентировался в диком нагромождении построек, узких ходов и бревенчатых настилов. Покатая крыша, обращенная к улице, была заботливо усеяна осколками битого стекла, вплавленных в черепицу. Невиданная роскошь и расточительство, по меркам любого нормального и даже зажиточного жителя Мельна.

Вот только Евлампий не был зажиточным, да и в своей нормальности у него были большие сомнения. Преодолеть заросли, не потревожив сверчков и кузнечиков стрекотавших без устали было трудно, но выполнимо.

В череде насыщенных событий таких длинных суток, это место, как надеялся наемник, должно было стать последним, куда он нанесет свой визит.

Преодолев кустарник, Змей замер, прислушиваясь. Вокруг продолжала царить глубокая ночь. И только внутренние сторожа лениво перекрикивались, так и не заметив тени перемахнувший ограду и ловко взобравшийся на крышу.

Покои барона Дум охраняло двое одоспешеных слуги. Они практически дремали. И ни как не прореагировали на легкий скрип приоткрывшийся двери. Сонно пробормотав ругательство, один из стражников разлепил глаза, вытянулся в струнку и кончиками пальцев захлопнул дверь в покои своего господина.

Так Евлампий попал в спальню к барону Думу. В самих покоях пахло затхлостью и мочой.

Барон в отличие от своих слуг бодрствовал. Точнее бодрствовало его тело, а разум спал, закованный в оковы безумия. Змей знал точное определение недуга поразившего отца своего старинного приятеля — распад психических функций, на фоне прогрессирующего старческого слабоумия.

Если бы вопрос стоял только об освобождении места главы дома, то старик был бы давно мертв, а Змеей спокойно бы предавался отдыху в своей келье в монастыре.

Но для субботнего заседания совета ста отцу Гильдебранду нужен был именно барон Дум в здравом уме и твердой памяти.

Перебирая плошки и миски в изобилии расставленные на столе, Евлампий нашел кубок, который явно соответствовал статусу кубка, из которого поят барона.

Тяжелый кубок, из мельхиора выполненный в технике филигрань, смотрелся бы достойно на столе самого императора. По бокам были заметны вставки из кусочков обсидиана и обточенных ракушек. Достав спрятанный в глубине одежды дозатор с лекарством и обильно смочив дно кубка, Евлампий немного варварски вонзил иглу дозатора в бедро барону. Теперь оставалось только подождать.

Смесь препаратов богатых природными антиоксидантами, антидепрессантами и нейролептиками введенных барону должна была подействовать где-то по расчетам Евлампия через час.

И никакого чуда здесь не было. Полностью излечить барона наемник был не в состоянии. Требовался комплексный подход и лучшие специалисты в области психиатрии. Медикаментозная смесь лишь гарантировала, что барон сможет прийти в себя на весьма краткий срок. Дней на пять, максимум. Потом наступят необратимые изменения в коре головного мозга и личность барона перестанет существовать, в отличие от тела.