Отступники
Шрифт:
Борьба в партере продолжалась недолго. Ровно до того момента, как устав перебарывать невероятно физически одаренную сиятельную леди Ди, Змей не пригрозил, использовать отобранный кинжал по прямому назначению.
Прекратив сопротивляться, демонеса вдруг поймала себя на мысли что ей невероятно приятно ощущать этого смертного верхом на себе. А его сильные руки, которые буквально вжали Сиятельную в пол, вызывали дрожь и сладкую истому. Такой напор, стихию будет очень приятно покорить. Демонеса украдкой про себя облизнулась. Или же уничтожить. Но позже.
А сейчас она тут же сменила свое поведение, предпочтя
Но Змей на такие уловки не повелся. Он ни как не показывал, нравиться ему или не нравиться, сжимать в объятьях невероятно соблазнительную демонесу. Беспомощная вся доступная и очень жаркая от своей страсти. Про себя Сиятельная уже начинала приходить в легкое бешенство, да на такое повелся даже последний лич, из когорты повелителя мертвых.
— Я жду ответа… — Змей, словно не замечал, как соблазнительно колыхалась грудь демонесы, как невзначай то бедро, то колено касались его тела.
— Подробного? — Сиятельная леди Ди сделала еще одну попытку достигнуть своей цели: «Я расскажу тебе все, что ты захочешь. Только поцелуй меня»!
И тут наемник опять удивил демонесу. Он без слов чуть наклонил голову и не закрывая глаз очень мягко коснулся своими губами губ Сиятельной. Это был просто нежный поцелуй с закрытыми губами. И демонеса банально растерялась. Этот поцелуй доставлял демонесе несравнимое удовольствие и разжигал страсть. Воистину запретный плод сладок. Наемник не торопился, а медленно, словно исследуя все ощущения, которые получала леди Ди, продолжал целовать, добиваясь в ответ все более активного участия Сиятельной.
Внезапно Змей отстранился, словно почувствовав, как учащается пульс демонесы.
— Удавила бы тебя! — В этот миг леди Ди стала похожа на рассерженную кошку.
— Честно? — Змей позволил себе мило улыбнуться, довольный своей пакостью.
— Нет. Я бы подарила тебе сейчас настоящее наслаждение. Поверь мне, я чуточку разбираюсь в этом вопросе.
— Как-нибудь в следующий раз. Я все еще жажду рассказа…
17
Переход через отроги Южных гор прошел на удивление ровно. Пара обморожений была не в счет. Даже на вершине перевала, откуда открывался неописуемый вид, внушавший большинству наемников благоговейный страх, Змей не позволял себе и своим разведчикам расслабиться. Здесь частенько могли встретиться лихие горцы, сбившиеся в ватаги, которым абсолютно все равно кого грабить.
Ожидая очередного нападения, наемник загонял своих воинов, да и весь отряд тоже. Горный марш-бросок, рассчитанный на три дня и две ночи, дружина преодолела за два дня и одну ночь.
По взаимной договоренности с Сиятельной, Евлампий, больше к теме давешнего ночного разговора не возвращался. Демонеса веско пообещала, что внезапной атаки непонятных тварей не будет. И наемнику оставалось только поверить.
После однодневного отдыха в живописной долине Камбери наемная дружина продолжила свой путь по степи, стараясь держаться известковых склонов двух балок, с востока на запад расчленяющие великую степь вплоть до великого Окса. Здесь, по ходу движения отряда, встречались небольшие лесные массивы. Только тут они были крохотными и прятались в понижениях рельефа — в долинах и балках.
Шанс нарваться
Так крадучись, пройдя пять дневных переходов, наемники добрались до Изера, широкой плодородной долины, где не было недостатка в припасах и водных источниках.
Здесь отряд задержался почти на три дня. Разведчики постоянно дежурили на выходе из долины. Отсюда, до переправы через воды могучего Окса, был ровно день пути.
Но степь напоминала растревоженный улей злых пчел. Здесь совсем рядом проходил большой древний караванный путь. Бесконечно сновали во все стороны небольшие группки кочевников. И Змей, полагаясь на мнение бывалых ветеранов предпочитал выжидать, чем отчаянно броситься в неизвестность.
Все эти дни, на автоматизме решая возникшие проблемы их маленького войска, Евлампий обдумывал рассказ Сиятельной. Верить всем ее словам было глупо. Но не верить тоже. Поиск магического амулета, испускающего вокруг себя энергию. В конце концов, это было можно принять за рабочую версию. В конечном счете, наемнику было все равно, разве что посмотреть какого цвета кровь у тех самых загадочных воинов СИЯНИЯ и БЕЗДНЫ…
Преодолеть последний отрезок перед переправой решили рано утром. Покинув безопасную долину, отряд ужался, став похож на образцовую колонну имперского легиона. Ощетинившись копьям и алебардами, воины спешным шагом все больше и больше углублялись в бескрайную равнину. Где сильнейшие порывы ветра подымали тучи песка, пыли и прошлогодней сухой травы.
Предусмотрительный Евлампий передвигался в удобной повязке, намотанной на голове, подставлявший ветру только узкую полоску глаз. Так же поступило и большинство ветеранов. Остальные мучились от всепроникающей пыли залепляющей глаза нос и рот. Лишь Сиятельная, да ее телохранители не замечали начинавшегося разгула стихии. Демонеса использовала как всегда недоступные для понимания заклинания, а рыцари БЕЗДНЫ не использовали ничего. Для них выдержать такую бурю было пустяком.
Любой неподготовленный путник был бы поражен произошедшей перемене. На рассвете в степи царила легкая прохлада, и густой туман стелился на выходе из долины Изера.
Сейчас же степь показала свой настоящий норов. Угрюмая выжженная безжалостным солнцем земля, огромные трещины на почве и безумный горячий ветер, секущий лицо пылью и песком.
Впрочем, дружине это было на руку. Такая непогода разогнала кочевников по своим стойбищам. И за все время пути по самому опасному участку им не попался ни один разъезд детей великой степи.
После полудня, когда солнце, наконец, чуть стронулось в сторону заката, наемники почувствовали приближение большой воды.
Сначала пропал песок, а ветер, продолжавший неумолимо дуть, вместо сухости и пыли, принес новые ощущения влажности и свежести. Изменилась и сама природа: трава стала сочной и насыщенно зеленой, появились чахлые кустики и даже низкие деревца.
А когда дружина достигла двух огромных врытых в землю столбов, изрезанных искусной вязью и украшенных выбеленными черепами животного огромных размеров то витавшее напряжение отпустило само собой. Так обозначались граница переправы.